Расстрельная перепись
Шрифт:
– Мы это решим, когда ваша цифра подтвердится. Времени мало. Работать надо.
Я сфотографировала таблицу с помощью камеры телефона и экспортировала её в документ Excel. Посчитанные итоги вписала в бумажные носители. Калев Янович смотрел на меня очумевшими глазами.
– Проверьте-ка вот этот лист, товарищ Ыхве. Если всё верно, так и продолжим. Вы не будете возражать, если я верну Вам отнятое время?
Мы работали, пока не заурчало в животах и не заметили, что комната выстудилась. Калев Янович затопил печь и сунул чайник прямо в огонь. Я же продолжала работать, пока он не принёс кипяток и сочни.
– У Смирнитского жена от тифа вчера умерла, и сам болеет. Будете
– Смирнитская Аксинья Андриановна. Запомнила.
– Скоро вернётся мой помощник, Николай Иванович, hea mess 5 …можно не бояться. Но лучше, всё-таки, мало говоритте.
5
Хороший человек (эст.)
– Помалкивать? Хорошо.
– Ему скажу, дали ещё помощницу. И всё. Посвящать не будем. Сумок таких не носят в деревне. Вот сюда её положите, – Калев протянул мне берестяной туесок.
– Спасибо, товарищ Ыхве. Калькулятором при вашем помощнике нельзя пользоваться, правильно я понимаю? Жаль. Давайте счёты.
– Пока можно считатт, дверь запертаа. Могу я попробоватт?
До прихода Рябова мы посчитали численность населения на участке с разбивкой по половому признаку. Не позднее 16 января Ыхве должен передать эти данные телеграммой краевому уполномоченному. Есть время проверить.
Рябов вошёл хмурый и съёжившийся, но несколько размяк, когда почувствовал, что печь протоплена и втянул носом запах печёной картошки.
– Николай Иванович, это наша временная помощница, Аксинья Андриановна, – представил меня Калев.
– Знакомое имя, где-то слышал.
– Можно просто Ксана, – встряла я, – мы вам картошечки оставили, покушайте, а потом и о делах можно.
– Ай, спасибо! Хорошо, когда о человеке кто-то заботу имеет, а то и пропасть недолго, – Рябов сунул валенки на лежанку, погремел рукомойником и затих над небогатым обедом. Когда он вышел из кухоньки, вид его был совершенно домашний и довольный.
– Ну, товарищ Ыхве, похоже, связь нам не наладят долго. Ищут обрыв, покамест не нашли. Хорошо бы за день управились. А что ты, Ксана, откуда сама?
– Из Морозовки.
– А-а, – протянул Рябов, – не знаю тамошних. Видать, совсем обнищали, раз занавеска в ход пошла.
– Собака набросилась, порвала юбку. Я верну, как только дома буду. Вот, товарищ уполномоченный и привезёт, – я сочиняла на ходу. Калев Янович подхватил:
– Как раз, тёзка, мне надо в Морозовку с проверкой. Мы закончили в основном. Иди сюда, вот тут, смотри, проверишь. А я пройдусь по домам и помощницу нашу отвезу. Пешком далекко, а она после тифа ещё слабая.
Я натянула на толстые носки кроссовки. Рябов стрельнул глазами, мол, что за боты странные? Я ответила, что это экспериментальная обувь для бегунов, мне как значкисту ГТО доверили испытывать.
– А пальтишко чего значкисту не выдали? Мужик, что ли, тебя гонял, босиком удрала? На-ка, возьми мой тулуп, назад пришлёшь с Иванычем. И шапку возьми. Значкист. Знаем мы вас, бедолаг. Пятерых уж за перепись мужья побили.
Ехали по скрипучей санной дороге, задыхаясь от морозного воздуха.
– Я скажу детям, что вы из Собеса, – начал Калев Янович.
– Зачем? У меня медучилище. Не работала, правда, толком, всё по сборам. Но профессия есть. Товарищ
– Старшему, Петру, шестнадцать. Остальным 11, 9, 5, 3 и полтора. Шестеро.
– Ясно. Тифозный барак.
– Может быть, немного рано волнуетесь, Оксана Андреевна.
– Ничего не рано. Там надо дезинфекцию делать, анализы у детей взять, пресечь распространение болезни. Хлорки я где-то могу раздобыть? И вообще, медики есть в районе?
– Подумаем.
Я роюсь в сумке и протягиваю ему стерильный пакет с многоразовой маской и перчатками, купленный по дороге в волость:
– Держите. У нас там вирус, у вас тиф. Много общего, – меня просто разрывает от досады на происходящее. – Прежде чем войти, наденьте. В контору вернётесь, верхнюю одежду на вшей осмотрите и проморозьте хотя бы. Руки обязательно с мылом вымойте.
– Какк скажетте. Вот их дом. Приехалли.
10.07.2020, пятница
Три дня поисков ничего не дали, и ему пришлось писать заявление о розыске Оксаны Андреевны Ефимович. Виктор Павлович искренне недоумевал, за что ему это наказание в преддверии выборов. Нет, ну взять и потеряться! Куда это годится? Такой пакости у него в волости ещё не бывало. И ведь обшарили все закоулки, просеяли речку через сито, проверили все выгребные ямы и заброшенные погреба, и даже одиноких алкашей допросили с пристрастием, – нет как нет. Постылая баба она и есть постылая. От расстройства Виктор Павлович принялся изучать альтернативные методы поисковой работы. В интернете он нашёл много загадочных специалистов и диковинных метод, но не рискнул к ним прибегнуть, отчасти из-за вопиющего прейскуранта. Тратиться он привык на живых и осязаемых женщин, а не на всякую пропащую худобу. Виктор Павлович решил испытать менее затратные варианты. Дождавшись, когда самый трудолюбивый сотрудник уйдёт домой, он закрыл дверь на замок и приступил к исполнению ритуала поиска с помощью маятника. Отцепив от связки ключей гильзу с гравировкой, он навесил её на толстую нитку для прошивки дел. Инструкция требовала проверить инструмент на точность, задав ему вопросы, на которые "оператор" точно знает ответ. Протянув руку с маятником вперёд, Виктор Павлович произнёс вслух:
– Меня зовут Виктор.
Маятник качнулся вперёд. Божок продолжил:
– Мой паспортный возраст 59 лет.
Маятник снова пришёл в движение и подтвердил правду сказанного. Следующий вопрос волостной голова посвятил досадной пропаже:
– Покажи мне место, где находится Оксана Ефимович!
Маятник несмело качнулся в сторону окна. Виктор Павлович медленно последовал указанным маршрутом, не отрывая глаз от прибора. Вдруг гильза задрыгалась на нитке, словно пескарь на крючке, а затем стала размашисто описывать круги.
– Ой, ё-моё! – Божок сильно смутился и вспотел. Он попробовал ногой половицы вокруг эпицентра паранормальной активности и неожиданно обнаружил хлипкую податливость одной из них. Виктор Павлович отложил свой навигатор и поискал за печкой выдергу, которой истопник открывал пригорающую задвижку дымохода. Этим инструментом он подцепил половицу и обнаружил небольшое углубление под полом, в которое немедленно сунул голову, встав на карачки. Посветив себе телефонным фонариком, Божок обнаружил смутное поблёскивание прямоугольного предмета. Сунув выдергу в направлении мерцания, он услышал характерный стук металла по металлу. Ещё немного попотев, Виктор Павлович извлёк из мрака жестяную коробочку, в которой обнаружил несколько монет, фарфоровую миниатюру в виде зайчика, серебряную ложечку, молочный зуб и светлый локон.