Расстрелянный парламент
Шрифт:
Илюмжинов – олицетворял силу и мудрость регионов.
Может, потому, что регионы слишком мешали Ельцину, и была отдана команда штурмовикам – «Илюмжинова – на поражение!» Они хотели застрелить Президента Калмыкии, они шли на все… Кровь списала бы все. Побежденных не судят. Но водитель Илюмжинова спас его, чудом спас.
Юра Лодкин так же чудом остался жив. Его вытащили за волосы из машины, когда они выезжали из Дома Советов. Омоновцы избивали его и других парламентеров до ужаса!
Они подняли руку на парламентеров! Это ли не фашизм!!!
Но Юра Лодкин остался жить. И когда он мне рассказывал ужасы ареста, то я ему сказал – это надо
Зверье из омона
Через милицейский кордон удавалось проскочить и депутатам, и простым гражданам, пришедшим на защиту Верховного Совета. А вот через кордон ОМОНа удавалось пройти не всем. Тут свои ребята, москвичи и иногородние смекнули, в чем дело и пошли на переговоры – за бутылку водки их пропускали.
Иногда ветераны войны так стыдили молодых омоновцев, что те поддавались на пропаганду, брали листовки, пропускали защитников Конституции во все концы.
Однако, зачастую, омон стоял железной стеной и не только не пропускал москвичей к Дому Советов, но и жестоко их избивал.
Мне не раз доводилось испытать на себе злобное беззаконие стражей порядка.
Вместе с другими депутатами я проводил митинги, призывал милиционеров не выполнять преступных приказов. Собирающихся вокруг нас горожан ОМОН тут же разгонял. Делалось это профессионально и всегда по одному сценарию: шеренги омоновцев рассекали митингующих на группы и гнали их по улицам, к метро, в парки. Одних граждан затаскивали, избивая на ходу, в милицейские машины. Других граждан гоняли через каждые тридцать минут, не давая им собраться.
Первое и самое страшное избиение мирных людей я видел около метро «Баррикадная». Наш митинг омон рассек на несколько групп, дубинками молодцы со щитами загнали нас в здание метро. Натиск был страшный… Нас просто запихали в метро. Вскоре туда ворвались и омоновцы. Они стали избивать стариков прямо на экскалаторах… Ветераны спешили вниз по лестницам, прикрывали головы руками, а озверевшие омоновцы гнались за ними и били, били, били.
Один полковник запаса упал под дубинками… Его стали избивать ногами. Я подскочил с каким-то мужчиной к полковнику. Он умолял молодчиков: «Я воевал на фронте, не бейте меня, я полковник…» Омоновец замахнулся в очередной раз: «Ну, ты довоевался, полковник!» Я перехватил его руку. Сосед ударил меня по спине. Другие – напали на мужчину-добровольца. «Как депутат России – я требую прекратить избивать стариков!» – крикнул я. Пришлось показать им корочки, удостоверение упало… Они отпустили старика-полковника, зло сказали мне: «Депутатам здесь делать нечего, лучше бы нас защищали…» «От стариков что ли?!» – спросил я. Ответа не последовало.
Поднявшись на улицу, я увидел через двадцать минут все ту же картину: омоновцы избивали тех, кто не смог убежать. А убежать не смогли женщины да старики. Каждого сбитого добивали ногами пяток омоновцев.
Спасти нам удалось немногих. Именно около «Баррикадной» я впервые услышал от беспомощных женщин с окровавленными лицами обвинительное слово в адрес ОМОНа: «Зверье!»
Поздно вечером ОМОН в очередной раз стал разгонять митинг на подступах к Белому дому. Мы просили людей не скапливаться возле метро, не забегать во внутрь помещения… Но люди, задавленные щитами, втискивались в вестибюль метро – и их там вновь молотили дубинками. Валера Хайрюзов сказал, что омоновцы разбивали даже плафоны… Так возбуждены были.
Позднее я нашел свидетельства о том дне профессора, доктора философских наук Н. С. Злобина:
«Около 12 часов ночи несколько сот омоновцев, так же бегом, орудуя дубинками и щитами, стали загонять остававшихся еще на улице людей, включая, кстати, случайных прохожих, в вестибюль метро «Баррикадная». Люди в панике застревали в дверях, а затем в турникетах. На них давили задние, а омоновцы колотили всех подряд по плечам и головам. Они преследовали людей даже на эскалаторе, пробиваясь к нижестоящим буквально по головам, по перилам, переколотив почти все плафоны освещения. Только благодаря действиям отряда милиции, возглавляемого полковником, который преградил омоновцам путь на перрон, была предотвращена более страшная трагедия, – возможное в такой свалке падение людей не рельсы.
На перроне оставались люди с разбитыми в кровь лицами и руками, в порванной одежде. На полусидел, согнувшись, пожилой мужчина, которого омоновец ударил ногой в пах. Кстати, ни машин «Скорой помощи» на площади, ни врача в метро – не было.
Еще раз повторю: люди были безоружны, никто абсолютно никакого сопротивления не оказывал: их гнали, они убегали. Это была намеренно подлая, преступная расправа, по форме и по жестокости напоминавшая уголовный беспредел. А на пресс-конференции члены ельцинской команды заявляют, что эти акции направлены на охрану жителей Москвы от каких-то вооруженных банд. Но такими бандами являются сами отряды омоновцев.
Конечно, это – исполнители, превращенные в манкуртов. А их «паханы» называют себя демократами! Смеют говорить о нравах и свободах!»
Не раз доводилось слышать, как работники метро спасали стариков и женщин от бесчинства…
Белый дом опутали спиралью Бруно.
Никто из коллег не видел ее раньше. Решили посмотреть.
Оказывается, она запрещена международной конвенцией. Об этом нам сказали сами солдаты.
Через день спиралью опутали даже близлежащие улицы, скверы, переулки. Люди боялись выйти на улицу. Женщина призналась, что не может уже два дня сходить за хлебом… Омоновцы загоняют ее или в дом, или бьют. Мы дали ей батон хлеба.
Спираль Бруно нельзя использовать даже в боевых действиях. А сейчас мирное время! Хотя «действо» спирали мы видели собственными глазами. Мальчуган выбежал из подъезда и угодил в страшную проволоку, и эта спираль стала заматывать его, сперва ногу, потом тело… У нее такая способность – заматывать и рвать своими Т-образными зазубринами человеческую кожу. Мальчуган кричал, плакал. И когда подбежала воспитательница детского сада, и мы с ней попытались вытащить ребенка, – он еще больше кричал от боли. Помогли щипцы ополченцев.
Коллеги слышали, как солдаты наблюдали за собакой, попавшей в спираль… Но ведь тут попал ребенок?! Зачем же эта спираль здесь, на мирных улицах?! Неужели Ельцину нечем попугать народ и депутатов?!
Пенсионерке из дома, расположенного рядом с Белым домом, омоновцы разбили окна на кухне и в спальной. Не смотри на улицу. Пошел снег… Бедная старушка затолкала пустые глазницы окон матрасом и подушками.
Лужков испугался многочисленных демонстраций и в нарушение законодательства тут же запретил их. Мэр может лишь уведомить организаторов шествия, где и как проводить мероприятие…