Рассуждизмы и пароксизмы
Шрифт:
Да, цель – не главное. Её можно вообще не достигать. Это не важно. Да, не важно. Главное – поиск.
И будет музыка. Непременно. Морис Равель – «Болеро». Диалектическая спираль. Эти чудесные, сказочные звуки флейты, кларнета, фагота, трубы, саксофона… Но, как жаль, все будет длиться только 14 минут 50 секунд.
Главное успеть. Главное успеть. Ох, эти крючки…
Всё по спирали, от закипающего молока до кипения, главное успеть. Лишь бы не подгорело. А то ведь какой запах будет. Да,
Духи с запахом апельсина? Надо будет капнуть несколько капель сока из цедры на красное стеклышко фонаря, запах распространится по всей красной комнате. И немного духов. Хорошо бы «Эллипс» – беспроигрышный вариант. Но их давно сняли с производства. Глупые арабы. Сняли с производства. А какой был запах. Да ладно. Будет запах "Пятого авеню". Запах «Пятого»? Боже, что за запах?
У подоконника? Нет, не представляю. На столе? Представляю, но как-то… У дерева? Да. У дерева представляю. Да, хорошо. У дерева.
А может быть традиционно? На кровати? Или не традиционно? Господи, опять муки выбора. Сколько же можно. Как бы не повторить участь Буриданова ослика. Нет– нет. Все-таки я – не ослик, я – она, а он – это он. Как-нибудь сориентируюсь. Справлюсь. Да, должна справиться.
Но "Ветки персика"… Как там все сложно. Все перепуталось в голове. Лодочки… верблюды… это невозможно запомнить. Что делать? Буду подглядывать на «Ветки» из Яндекса. Да, поставлю ноутбук рядом. Он разрешит. Я знаю. Он добрый. Он разрешит. Главное уложиться во времени. Хотя цель – не главное. А что же главное? Ничего не понимаю.
Однако, все будет хорошо. Да. Я уверена. Главное – вести себя плохо. Плохо. Это как? Да неважно. Надо будет непременно выпить что-нибудь, расслабиться. Виски? "Белую лошадь"? Лучше коньяк. Да, коньяк, не важно – какой, я все равно ничего не пойму.
Он пить не будет. Он хочет все запомнить. А я хочу все забыть. Сразу. Все. "Чтобы не было мучительно больно, а было мучительно приятно".
Выпью. Да… Все было так просто. А теперь?
Это невозможно. Лучше не думать. "Как только человек начинает думать, он становится одиноким". Я не хочу. Нет.
Лучше не думать…
Для взрослых колыбельный речитатив: «Образ первой любви»
Высказанная как-то гипотеза о том, что «любовь» – понятие философское и проецируется на сознание человека своими «образами» (у людей на Земле их столько, сколько их самих, кто докажет, что это не так, пусть первый бросит в меня камень), пока не опровергнута, зато не раз подтверждается «ныне, присно и во веки веков» – даже в виртуальности и на т. н. «литсайтах», а не только в реальной жизни.
Известно также, что есть писатели, которых не только печатают в типографиях, и народ читает, но и получающие за свои сочинения деньги. И есть авторы-альтруисты, которые доступны безвозмездно (в смысле денег за сочинения). Которых больше? А вы попробуйте, издайтесь… Если первых не так много и они, бывает, напишут всего одну книгу за всю жизнь, как Сервантес – «Дон Кихота», когда автору было пятьдесят, то вторым, как их ни пинают, скоро будет мало интернета (справедливости ради, надо отметить, что не все они неграмотные графоманы).
Эту сентиментальную мелодраму (хотя мелодрам без сантиментов не бывает) поведал мне «со слезами на глазах» приятель, вернувшийся из очередной командировки. Как уже было не раз в беллетристике, всё произошло в поезде, в купе, где они случайно оказалось вдвоём (возможно, такие случайности случаются – если Гегель и товарищ не врут). При этом, попутчиком моему приятелю (точнее – попутчицей, и это следует уже со всей очевидностью из логики рассказа) оказалась симпатичная блондинка…
В связи с этим, потрясающим до потери сознательности, совпадением и родился в тот вечер от приятеля (прошу понять меня правильно: время несжимаемо даже в скором поезде, поэтому для другого рождения должно было бы пройти 270 вечеров, т. е. приблизительно девять месяцев, а в командировки так долго теперь не ездят)… Родился (а может уже существовал, и теперь в предложенных обстоятельствах объявился) речитатив об одном из множества упомянутых «образов любви».
Вот малая часть этого множества изящной беллетристики (прошу пардону за тавтологию – «беллетристика» и значит: «изящная словесность» – по Ушакову и Далю,). Чтоб не забыть: фрейдовский психологический «образ сублимированной любви» (сублимация) – это отдельный разговор…
У Надежды Тэффи подробно показан «образ вечной любви» (что характерно, как у приятеля, начавшийся в вагоне поезда). У Александра Житинского – «образ элегической любви» (и тоже случайно в вагоне поезда, с гражданкой США). Алексей Толстой предложил «образ возмездной любви» (и этот – в поезде: замечательная эротика с подоплёкой военного шпионажа). От Ирины Одоевцевой – «образ могильной любви» (буквально: на кладбище, на могильном холме, а не на вагонном диване, но тоже очень, очень…). По Алексею Слаповскому – это «образ непроходящей любви». По Александру Богданову и Алексею Толстому – «марсианский образ любви». У Анри Барбюса – "нежный образ любви". О литсайтовских – далее.
Причём, ни один «образ», кроме сублимации, не обходился и не обходится без взаимопроникновения друг в друга, точнее: его в неё (что известно из литературы, в т. ч. специальной, так и из жизни реальной). А другое, кстати, Зигмунд Фрейд считал ненормальностью. Это, показатель и квинтэссенция «образа».
Читайте и убедитесь, что не вру – хотя со мной иногда случается (здесь и сейчас – отчасти тоже).
Да, так вот, приятель мой, пройдя по ковровой дорожке коридора вагона, остановился у двери купе, номер которого был указан в билете и деликатно постучал. Почти сразу в ответ девичий серебряный голосок, позвал: