Рассвет 2050 года. Брат теней
Шрифт:
— Нет, не такую, что была у Древних! — резко ответил Арскейн. — Они не были единым организмом: они знали войну! А тело срастается вновь только в том случае, если каждая ее часть, зная собственную ценность и гордясь ею, признает также ценности и других частей. И когда произойдет встреча, цвет кожи, глаз, чужие обычаи будут значить не больше, чем пыль, которую смывают водой с рук перед едой. Мы должны прийти друг к другу, смыв эту пыль — или она поднимется и ослепит наши глаза, и то, что было начато Древними, будет вечно продолжаться, бесконечно отравляя
— Если бы только там могло быть…
— Брат, — Арскейн в первый раз использовал это более личное слово по отношению к Форсу, — мой народ верит, что за всеми действиями в этой жизни стоит какая–то направляющая сила. И мне кажется, что нас привели в это место, чтобы мы могли встретиться. И из этой встречи, возможно, родится нечто, более сильное и могущественное, чем что–либо нам ранее знакомое. Но сейчас мы задержались здесь слишком долго, и, возможно, смерть все еще следует за нами по пятам. Но я не думаю, что мы свернем с пути, уготованном нам.
Что–то в торжественной интонации голоса рослого южанина передалось и Форсу. У него никогда не было настоящего друга, его, полукровку, сторонились остальные мальчики Эйри. А его отношения были отношениями ученика с учителем. Но теперь он знал, что никогда по собственной воле не допустит, чтобы этот темнокожий воин ушел из его жизни. Куда пойдет Арскейн, туда последует и он.
В разгар дня они очутились в глухом лесу, где приходилось идти медленно, чтобы не провалиться в зияющий провал или не наступить на сгнивший ствол. Но в этом лабиринте Лура напала на след дикой коровы, и час спустя они, убив ее, стали готовить свежее мясо. Завернув в сырую шкуру еды еще примерно на два раза, они продолжили путь, и маленький компас Форса служил им проводником.
Внезапно они вышли на край древней обители летающих людей. И настолько они были потрясены представшим перед ними, что чуть было не спрятались обратно, под защиту деревьев.
Оба путника видели снимки таких машин. Но когда видишь их воочию, выстроенными стройными рядами… Впрочем, это можно было сказать лишь о некоторых из них. Большинство же машин представляло собой кучу расплюснутого металла, разорванной или продырявленной трухи, полупогрузившиеся в воронки от снарядов.
— Самолеты! — Глаза Арскейна засверкали. — Летающие по небу самолеты отцов моих отцов! Перед бегством с трясущихся гор мы ходили взглянуть в последний раз на машины, на которых первые люди нашего клана приземлились в этом краю… и они были похожи на некоторые из этих самолетов. Но здесь их целое поле!
— Этих смерть настигла прежде, чем они успели подняться в небо, — заметил Форс. Странное возбуждение охватило его. Подобного чувства никогда не испытывал он При виде земных машин, даже грузовика, на котором они выбрались из города. Эти крылатые чудовища… как же они огромны, сколь же обширными, должно быть, были знания Древних! Они летали на этих аппаратах среди облаков по небу, в то время как их сыновьям приходится теперь ползать по земле! Не отдавая отчета в собственных
— Именно с таких машин Древние сеяли смерть по всему миру…
— Но летать в облаках, — Форс отказывался разделить мрачное настроение Арскейна, — над землей… Наверное, они были подобны Богам — Древние!
— Лучше скажи — подобны дьяволу! Смотри… — Арскейн схватил его за руку и повел между стройных рядов на край поля, чтобы показать ему на множество рваных, уродливых кратеров, превративших центр аэропорта в обгорелое месиво земли и бетона. — Смерть низверглась сюда с воздуха, и летчики по доброй воле бросали эту смерть на таких же, как они, людей. Не будем забывать об этом, брат.
Они обошли обломки, следуя вдоль ряда неразбитых самолетов, пока не дошли до какого–то здания. Там они увидели множество костей. Многие погибли, пытаясь поднять машины в воздух… слишком поздно.
Дойдя до здания, они повернулись и посмотрели назад, на волну разрушения и два ряда почему–то оставшихся целыми и неповрежденными бомбардировщиков. По ясному небу, в которое они никогда больше не поднимутся, медленно плыли небольшие облака. На западе собирались другие, более темные: надвигалась гроза.
— Это никогда не должно повториться вновь, — Арскейн указал на поле с обломками. — Неважно, каких высот достигнет цивилизация наших сыновей — мы никогда не должны снова терзать землю, сражаясь друг с другом… Ты согласен, брат?
Форс твердо встретил взгляд темных сверкающих глаз.
— Согласен. И сделаю все от себя зависящее. Но… там, где когда–то летали люди, они снова должны летать! В этом мы тоже должны поклясться!
Глава 9. НА ЗЕМЛЕ ВЗРЫВА
Форс склонился над столом, опершись локтями и едва смея дышать, чтобы драгоценные квадраты на изнанке материи, которые он изучал, не рассыпались в пыль. Карты… о таком богатстве он никогда и не мечтал! Он мог провести кончиком пальца по синей черточке, обозначавшей край огромного озера… и оттуда пропутешествовать… прямо к А–т–л–а–н–т–и–ч–е–с–к–о–м–у океану. Да–да, к этому легендарному океану! Он с нетерпением посмотрел на Арскейна, когда тот вошел в сокровищницу.
— Мы здесь, вот в этом месте!
— И здесь, похоже, мы останемся навсегда, если не поторопимся…
Форс выпрямился.
— Что?..
— Я только что спустился с башни в конце этого здания. Что–то движется от края поля самолетов. Какая–то тень, но она скользит слишком целеустремленно, чтобы осторожный наблюдатель мог разглядеть ее…
— Олень… — начал Форс, уже зная, что ошибается. Арскейн усмехнулся.
— Разве олень ползет на брюхе и выглядывает из–за угла, брат? Нет, я думаю, наши друзья из города наконец–то обнаружили нас; и мне не хочется быть захваченным в этом месте, совсем не хочется!