Рассвет Эдема
Шрифт:
— Спасибо, — пробормотал Арчер. Похоже он испытывал облегчение, но все же с беспокойством переместился на край рабочего стола, как будто ждал, что что-то ворвется сквозь дверь операционной и нападет в любую секунду. — Я так и не узнал вашего имени, доктор…?
— Называйте меня просто Кайли, — я наконец-то по-настоящему впервые посмотрела на него, отмечая щетину на подбородке и обеспокоенный взгляд темно-карих глаз. Он был широкоплеч, под рубашкой угадывались мускулистые руки, как будто он привык к тяжелой работе.
— Мисс Кайли, — он бросил взгляд
— Что, простите?
— Мы должны идти, — повторил он в ответ на мой вопрос. — Нам нельзя здесь оставаться. Мне очень жаль, но мы должны идти.
Я сердито посмотрела на него.
— Вы никуда не пойдете, мистер Арчер. Ваш друг по-прежнему тяжело ранен, да и вы выглядите далеко не прекрасно. Что вы сейчас сделаете, так это сядете, позволите мне позаботиться о вашей спине и расскажете, что, черт возьми, произошло с вашим другом.
Он вздрогнул, схватившись одной рукой за плечо, но покачал головой.
— Нет, — прошептал он, и выражение его лица стало донельзя виноватым. — Нельзя здесь оставаться, — возразил он окрепшим голосом. — Нужно покинуть город, — его напряженный взгляд встретился с моим. — Вам следует уйти вместе с нами. Всем стоит. Любому, кто все еще может и хочет уйти. Тут… Здесь больше небезопасно.
— А когда было по-другому? — пробормотала я. Он вздохнул, чтобы снова начать спор, но мой голос стал резким: — Перемести его сейчас, и твой друг — покойник, — прямо заявила я. — С такой лихорадкой и такими ранами, к утру он будет мертв. Уйдешь — убьешь его. Все довольно просто.
Он тяжело осел, внутри него продолжалась борьба. Я указала на стул, и он опустился на него с видом поражения.
— Сняли бы вы еще свою рубашку, мистер Арчер, — настояла я, не отступая от своего делового тона, доставая иголку с ниткой из своего кармана. Он моргнул, немного отклонился назад и вздохнул. — У меня нет времени или терпения для соблюдения благопристойности, мистер Арчер. И у нас закончились больничные халаты еще на первой неделе, как мы открылись. Так что, я жду, — я взмахнула рукой с иглой. — Снимайте рубашку.
С усталым видом он подчинился, стянув одежду через голову, даже не вздрогнув. Я сохраняла профессиональное выражение лица, но мой взгляд блуждал по загорелым мощным плечам и как будто вылепленной скульптором груди, когда он сбросил рубашку на пол. Освещение было не очень, но я же не была слепой. Бен Арчер был великолепен, и для того, чтобы понять это, вовсе не требовалась ученая степень кандидата наук.
Он не двигался, пока я обходила его сзади, осматривая пять глубоких порезов от плеча к позвоночнику. Они выглядели как… следы когтей. Я вздрогнула. Здесь явно было что-то не так.
— Что случилось с вами и вашим другом? — начала я, слегка прикасаясь к его ранам спиртовой салфеткой. Он не вздрогнул, хотя порезы были довольно глубокими, а спирт как известно жжет. — Вы слышали меня, мистер Арчер?
— Бен, просто Бен.
— Хорошо, Бен, — я вытерла последние следы крови и потянулась за иголкой с ниткой. — Вы все еще не ответили на мой вопрос. Эти раны от укусов на теле вашего друга, они не нормальны. Что произошло?
Я почувствовала, как он колеблется. Мой голос стал чуть более настойчивым:
— Не лгите мне, мистер Арчер. Чтобы помочь ему, я должна точно знать, что с ним произошло. Ваш отказ предоставить информацию может стать причиной его смерти или смерти остальных моих пациентов. В последний раз спрашиваю, что произошло?
— Мы… — Бен замолчал на мгновение, как будто боролся с собой и не мог выдавить из себя ни слова. — Нейтан и я… На нас напали, — наконец признал он.
— Да, это я уже поняла, — ответила я, осторожно прикасаясь к его плечу. Его кожа была теплой, и он, наконец-то, вздрогнул от моего прикосновения. — Сейчас я начну зашивать, так что соберитесь с силами.
Он кивнул.
— Итак, что-то напало на вас, — продолжила я, погружая иголку в мягкую загорелую кожу, говоря быстро, чтобы отвлечь его. — Так что это было?
— Я… я не знаю.
— Что значит, вы не знаете? — я нахмурилась, завершив стежок и заметив, что он стиснул зубы. — Что-то несомненно напало на вашего друга, искусало его и разорвало ко всем чертям ваше плечо. Так что это было?
— Я не разглядел его, — пробормотал Бен. — Было темно, а эта штука двигалась очень быстро, — он пожал плечами, но закряхтел от боли, поскольку движение вызвало натяжение швов. — Я думал, что это был человек, но… — он снова замолчал, и я, нахмурившись, смотрела на него.
— Бен, ваш друг был укушен чем-то, с клыками длиной как минимум 2–3 сантиметра. У людей нет таких зубов.
Он поднял свою голову как раз тогда, когда я посмотрела на него, и на какое-то мгновение наши лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Вина, ужас и страх легко читались на его лице; у него был взгляд солдата, который увидел слишком много и увиденное вечно будет преследовать его.
— Вам следует уйти, — снова прошептал он, его голос был похож на рваную открытую рану. И у меня внутри все перевернулось при взгляде в его глаза. — Не задавайте вопросов, Кайли, просто поверьте мне. Убирайтесь отсюда как можно скорее. Возвращайтесь домой, покиньте это место и не оборачивайтесь.
Я сделала глубокий успокаивающий вдох и решительно ответила:
— Я не могу уйти. Я не брошу своих пациентов, так что это не подлежит обсуждению. Кроме того, у меня нет дома, куда я могла бы вернуться, — он отвел взгляд, и мне захотелось повернуть его голову, и заставить его смотреть мне в глаза. — Вы не говорите мне всего, — проговорила я, и его лицо превратилось в непроницаемую маску. Я прищурилась. — Что вы скрываете?
— Мисс Кайли? — появившаяся в дверях Мэгги при виде Бена смутилась и уставилась себе под ноги. — Мисс Сойер жаловалась, что ей больно дышать. Я сделала ей укол морфия, чтобы унять боль, и седативное, чтобы она могла заснуть.