Рассвет Эдема
Шрифт:
Он посмотрел на меня и схватил за руку с лихорадочным блеском в глазах. Его голос напоминал резкий скрежет:
— Мы должны уничтожить тело.
— Что?
— Прямо сейчас, — он взглянул на труп своего друга и вздрогнул. — Пожалуйста, не задавайте вопросов. Нам срочно необходимо сжечь его. Здесь есть крематорий?
— Бен, о чем вы говорите? — я вырвала руку из его хватки и посмотрела на него. — Все, это зашло уже слишком далеко. Что вы скрываете? Откуда вы пришли с Нейтаном? Он же был болен, да? — Бен отшатнулся. — Он был болен, а сейчас у меня палаты переполнены мертвецами, потому что вы что-то скрываете! Мне нужны ответы,
— О, Боже, — Бен побледнел еще больше, если такое вообще возможно. Он посмотрел в коридор, запустив руки в волосы. — О, черт. Это сумасшествие какое-то. Мне очень жаль, Кайли. Я все расскажу. После того, как мы уничтожим тело, я расскажу вам все, что знаю, клянусь. Просто… Нам надо позаботиться об этом сейчас. Пожалуйста, — он снова схватил меня за руку. — Помогите мне, и потом я расскажу вам все, что вы захотите знать.
Я сжала кулаки, искушение ударить его прямо в это красивое лицо было велико. Но я сделала глубокий вдох, чтобы унять ярость, и тихо и спокойно произнесла:
— Хорошо. Я не знаю причины того, почему вы хотите уничтожить своего друга, но помогу вам в последний раз. А потом, Бен Арчер, прежде чем покинуть мою клинику навсегда, вы расскажете мне, какого черта здесь происходит.
Может, он и кивнул, но я уже направлялась обратно в коридор, борясь с внезапным и необъяснимым страхом. Неизвестность нависла надо мной, трупом Нейтана, лазаретом, переполненным недавно умершими. Тело на столе выглядело… неестественно с бледной морщинистой кожей и мертвенно-белыми глазами. Оно больше не выглядело человеческим.
В лазарете стояла чудовищная тишина, когда я вошла туда в поисках каталки, которую оставила у стены. Скрытые тенью тела лежали на своих кроватях под простынями среди тех, кто еще был жив. Дженна у койки пациента подняла голову и бросила на меня взгляд, ее щеки и глаза впали. Молния вспыхнула, и сквозь пластик входной двери проник свет, на долю секунды освещая комнату, вдалеке раздался раскат грома.
Что-то прикоснулось к моей руке, и я отпрыгнула почти на метр. Рассвирепев, я развернулась, чтобы встретиться с Беном лицом к лицу.
— Простите, — его взгляд скользнул по затемненному лазарету, затем снова вернулся ко мне. — Я просто… Как мы сделаем это? Вам нужна какая-то помощь?
Я откатила каталку от стены.
— Единственное, что мне от вас надо было, так это чтобы вы ответили на мой вопрос: «Зачем вы сюда пришли?» — в первый раз, когда я вас спросила, а не тогда, когда все мои пациенты начали плакать кровавыми слезами и умирать друг за другом, — он не ответил, слишком поглощенный нынешней драмой, чтобы обращать внимание на мою злость, и я вздохнула. — Мы переместим тело на свободный участок парковки, — объяснила я, толкая каталку обратно в коридор, Бен шел следом за мной. — А там уже можете делать с ним все, что хотите.
— Снаружи?
— Да, снаружи! И желательно до того, как разразится буря. Я не собираюсь разводить огонь внутри своей клиники, мне только пожара не хватает.
Он собирался сказать что-то, затем передумал и молча последовал за мной по коридору, наши шаги и скрип колес каталки были единственными звуками в темноте.
Украдкой я посмотрела на него. Его лицо побелело, глаза были пустыми, хотя и я раньше видела этот взгляд. Это была маска, закаленный фасад, личина того, чей мир разлетелся вдребезги, и кто изо всех сил пытался держать себя в руках. Моя злость еще немного поутихла. Учитывая сферу моей деятельности, смерть для меня была привычным делом, и мне приходилось напоминать себе, что я имею дело не только с пациентами, но и с членами семьи, друзьями, людьми, которых кто-то любил.
— Примите мое соболезнование из-за Нейтана, — сказала я, пытаясь проявить сочувствие. — Не ваша вина, что он был ранен и заболел. Вы были очень близки?
Бен несчастно кивнул.
— Он был моим соседом, — пробормотал он, горестно закрыв глаза. — Мы вместе приехали в Джорджтаун. Я работал над магистерской по вычислительной технике, а он помог мне устроиться в IT-отдел лаборатории, где сам работал. Я никогда не разбирался в этой биологической фигне. Когда нагрянул вирус, лаборатория бросила все силы на поиски лекарства. Я занимался техническими вопросами, а вот Нейтан был вовлечен во всё это дерьмо. Он не мог мне об этом рассказывать, все держалось в строгом секрете, но кое-что я слышал… — Бен вздрогнул. — Скажем так, в той лаборатории творились темные дела. Даже прежде чем…
Он остановился в проеме последней палаты, его лицо лишилось всякого намека на цвет. Моргнув, я посмотрела в угол палаты, где стояла кровать Нейтана, на которой ещё пару минут назад лежал труп.
Матрас был пуст.
Глава 4
Я уставилась на пустую кровать, логическая часть меня пыталась понять, как мертвое тело могло исчезнуть из комнаты за пару коротких минут. Должно быть, одна из интернов пришла и переложила его. Возможно, Мэгги переместила его в хранилище, своими силами, без помощи каталки. Маловероятно. На самом деле, это просто невозможно. Но это было единственное логическое объяснение произошедшему. Ну, не мог же труп самостоятельно встать и выйти.
Бен отступил назад, качая головой. Я заметила, что он дрожал.
— Нет, — бормотал он низким, страдальческим голосом. — Нет, это невозможно.
— Я… Я уверена, что всему этому есть рациональное объяснение, — начала я, пытаясь игнорировать охватывающий меня ужас. — Скорее всего, Мэгги убрала его. Пойдемте, — я развернулась, спеша покинуть комнату. Безмолвная пустая кровать, спокойно стоящая в тени, стала до ужаса пугать меня. Хорошо знакомые стены клиники сейчас казались темнее, они как будто надвигались на меня. — Мы проверим хранилище, — сказала я Бену, ведя его обратно в коридор, казавшийся сейчас длиннее обычного. Я слышала стоны своих пациентов, доносящиеся ко мне из главной комнаты. — Нет повода беспокоиться. Она, скорее всего, сейчас как раз в подвале.
Бен не ответил, и мои слова повисли в тишине, а мы как раз подошли к лестнице, ведущей на цокольный этаж. Дверь у подножия лестницы была приоткрыта, ее петли едва слышно скрипели, а пространство в открывающемся проеме было угольно-черным.
Я выудила крошечный фонарик из кармана халата и включила его, освещая лестничный пролет. И снова этот едва уловимый запах разложения, витающий в коридоре, но он мог исходить и от тел в хранилище.
Я открыла дверь в подвал и задрожала от потока холодного, сухого воздуха. По обыкновению, запах смерти здесь был ощутимее, складывалось ощущение, будто ты вошел в склеп, и сегодня это казалось еще более жутким. Тут не было света, да в нем не было и нужды, кроме разве что поддержания работы холодильников. Все окутывала тягостная темнота.