Рассвет над рекой

Герцик Татьяна

Лера попросила его подождать, вынула из ящика стола лист бумаги и скрупулезно записала все сказанное им.

– Ага, сразу видно, что ты педагог, – с шутливым уважением хмыкнул Артем. – Я бы записал все на диктофон, и несколько раз прослушал.

– У меня зрительная память хорошая, а вот на слух я ничего не запоминаю, – пояснила свои действия Лера. – А дальше?

– Четыре года назад закончил наш медунивер, потом ординатуру по специальности нейрохирург, но могу работать и анестезиологом, и просто хирургом, с нашей-то нехваткой кадров. Ну и в терапии

немного смыслю. Что еще?

– Что больше всего любишь? В смысле – читать, телик смотреть, просто спать?

Он раскатисто рассмеялся.

– Угадала! Я люблю спать. Видишь ли, я все годы учебы подрабатывал в реанимации, не потому что денег не хватало, просто опыт был нужен. Ну и как следствие – хронический недосып. Да и сейчас, столько раз уже по ночам вызывали, что у меня одна мечта осталась – поспать вволю.

– Ясно, – сочувственно улыбнулась она ему. – А отдыхать тебе где нравится?

Он призадумался.

– Даже и не знаю. Мы с Милославой обычно по Европам галопировали, это не отдых, расслабляться было некогда. Когда маленький был, на моря с родителями ездил, это нравилось больше. А сейчас все равно, лишь бы не гоняли туда-сюда, дали бы отоспаться.

Она задумчиво постучала себя ручкой по кончику носа, намекая, что сведений маловато. Он добавил:

– Кстати, учился я хотя и не на отлично, но достойно, без трояков.

– Если б ты не подрабатывал, мог бы и с красным дипломом окончить? – отчего-то Лера была в этом уверена.

– Может быть, но вряд ли. Просто когда времени много, тратишь его вовсе не на то, на что следует, это закон всех времен и народов. Я не исключение.

Лера о таком слышала впервые, но спорить не стала, ему виднее. Ей как-то без дела в своей жизни сидеть не доводилось.

– Что еще мне нужно о тебе знать?

Он напрягся. Вот ведь незадача! О чем еще Леру могут спросить его любопытные родичи?

– Ем я все, но больше люблю домашние постряпушки: блинчики, пирожки, шанежки. Наверное потому, что в детстве видел их очень редко. К шмоткам равнодушен, одеваюсь скромно, без выпендряс. Никогда под панка или гота не косил, не надо мне этого. Не курю, не пью, наркотой никогда не увлекался. Что еще?

Он призадумался, а Лера решила, что он – идеал, каких поискать.

– Пожалуй, все. А как насчет тебя? – он подмигнул, намекая, что все должно быть взаимно.

Она бодро отчиталась:

– Закончила среднюю школу, после девятого пошла в педагогический колледж, потом в педунивер дистанционно, в этом году надеюсь его закончить, если все будет хорошо. Преподаю в младших классах. О семье я тебе уже говорила.

Он плохо помнил, что она говорила о своих родственниках, но не смутился – вряд ли кто на празднике будет расспрашивать его о ее родне.

– Кстати, если тебе так нравятся постряпушки, могу предложить шанежки и ватрушки. Мы вчера пекли с мамой.

Артем взбодрился. Есть хотелось все сильнее и сильнее.

– Я только за! – он первым вскочил и ринулся на кухню. – И поскорее, пока я не умер с голоду!

Глава четвертая

Всю неделю до поездки в областной центр Лера прикидывала так и сяк, как ей себя вести. И даже упреки отца, который считал, что она ради журавля в небе упустила такого мирового парня, как Василий, прошли по касательной. Расспросы матери она тоже почти не заметила, ответив, что новый главврач, наделавший столько переполоху в их мирном городке, просто ее сосед по лестничной площадке, и ничего больше. А вышел он потому, что Васька, как обычно, нагло трезвонил на весь подъезд, тревожа соседей.

То, что вышел он из ее дверей, она не акцентировала, и мама решила, что замечание нахрапистому ухажеру, мешающему ему заниматься, Артемий Игоревич сделал из своей квартиры и даже была ему за это благодарна.

Лера не стала мудрить над нарядом – ее хорошенькое пышное платье до колена, сшитое на выпускной еще в колледже, было ей вполне по фигуре, среди родственников Артема его никто не видел, из моды оно не вышло, так как относилось к классическим коктейльным, и вполне подошло к этому случаю. В пятницу сходила в салон, обновила стрижку, сделала маникюр, и в субботу к оговоренным двенадцати часам была полностью готова.

Артем постучал к ней условным стуком в пять минут первого, в темно-сером костюме-тройке, в белой батистовой рубашке и при серебристом галстуке. Он был так хорош, что Лера с ужасом подумала, что ее вид ему совершенно не соответствует. Но он улыбнулся и сказал:

– Ты невероятно хорошенькая, просто загляденье! Ножки – просто класс!

Она понимала, что это только комплимент, но все равно было до чертиков приятно. Накинув пальто, она пошла за ним вниз к выходу из дома, недоумевая, отчего он не надевает куртку. Пусть на нем и теплый пиджак, но ведь еще далеко не лето?

Лера уже беспокоилась – ведь до автостанции нужно еще добраться, пешком до нее не менее получаса, а отправление, вернее, приход проходящего междугороднего автобуса, ровно через сорок минут. Артем собирается вызвать такси? Но ведь его еще ждать нужно!

Но он не собирался ни идти к автостанции, ни вызывать такси. Подошел к стоявшему возле подъезда черному внушительному джипу и благонравно распахнул перед спутницей дверцу.

– Прошу! – и помог взобраться в довольно высокий салон.

Сам сел рядом и вывел машину на проезжую часть. Лера нервно сглотнула.

– Я и не знала, что это твоя машина.

– Мне ее отдал отец, они с мамой купили себе новую. И не беспокойся, я вожу аккуратно, права получил еще в восемнадцать. Да и водил довольно много, у нас… – он запнулся и с тихой печалью поправился: – у родителей дача под городом.

Лера задумалась. Похоже, у него очень хорошая семья, раз он грустит по тем временам, когда жил у родителей. Вот она-то была рада-радешенька, когда представилась замечательная возможность пожить от них отдельно, и обратно ее никакими кнутами и пряниками не загнать. Если откажут от этой квартиры, будет искать съемную.