Рассвет тьмы. Конфронтация
Шрифт:
Вливание в И’си’тор такой огромной реки ресурсов более чем положительно сказалось на эмоциональной атмосфере, царящей не только среди атретасов, но даже оринов. Учитывая то, что политическая и социальная модель внутренней политики Дома напоминала некий сплав извращенного коммунизма и матриархата, а деньги внутри И’си’тор, как, впрочем, и других Великих Домов, практически не ходили, многие атретасы стали щеголять в богатых одеждах и с именным оружием в повседневной жизни.
Из-за этого факта я смотрелся откровенно бедно и невзрачно на фоне Элтруун, буквально усыпанной драгоценностями и в позолоченном, а местами и полностью золотом парадном доспехе. Прощало древнюю только то, что, несмотря на нефункциональную защиту, оружие при ней всегда было отнюдь не декоративным.
Я сжал пальцы левой руки в кулак. За прошедшее полугодие кожа на ней практически не высветлилась. Как и шрам на лице. Я-то уже привык к своему отражению в зеркале, а вот на фоне остальных атаров я выглядел посеченным осколками ветераном. Что не очень вязалось с моим невеликим ростом. Со штурма Ишакши тело практически не выросло, невзирая на то, что феникс бросил на это серьезные усилия. Воздействие Льда оказалось более масштабным. Организм бросил все усилия на выдавливание чужеродной энергии и последствий ее воздействия. Единственное, что смог сделать элементаль – под воздействием тренировок нарастить мне мышцы и немного укрепить кости, что было нонсенсом для темных эльдаров: если атретасы еще могли нарастить массу изнуряющими тренировками, то атары просто не могли стать более мясистыми. Дело было в том, что мышцы у эльдаров, а особенно у атаров, были более плотными и намного медленнее менялись под воздействием нагрузок или отсутствия оных. Следствием этого было то, что самообучение владению оружием для атаров было построено таким образом, чтоб ученик просто разучил «шаги» либо приемы обращения с ним.
Что дальше? Потом высокорожденный обучался специальным упражнениям и столетиями занимался архитектурой своего тела… У атретасов же этот процесс был в два-три раза быстрее. Поэтому, если сравнить строение тела обычной жрицы и высокорожденного одного возраста и тренировавшихся вместе, то возникло бы впечатление, что атар лежал на диване в библиотеке, а жрица Атретаса глотала гормоны и каждый день убивала в качалке. При этом по силе они бы были равны. Вот так все печально. Но благодаря фениксу меня это не касалось. Что касается обращенных атаров – они все получились практически одной конституции. Это было неплохо ввиду унификации одежды, доспехов, оружия и так далее и тому подобное.
Наконец-то древняя собралась и, не оглядываясь и высокомерно подняв подбородок, зашагала к выходу с полигона. Ее свита, в составе семи Высших жриц, грамотно разбившись на авангард и арьергард, взяла свою драгоценную военачальницу под охрану. При этом одна из них заняла место за левым плечом древней. Я вспомнил, что ее зовут Ажарра, и она занимает в данный отрезок вечности положение секретарши-любовницы при Элтруун. Вдобавок к этому Ажарра была дальней родственницей нашего полководца, и древняя решила ее оградить от той мясорубки, что была недавно. Не то чтобы я целенаправленно интересовался, но у кого есть уши – тот услышит, особенно если каждая обращенная атар по твоей просьбе с радостью поделится с тобой слухами… Кстати, древняя отказалась от прямого усиления своей охраны обращенными. Не доверяет? Зря. Как я уже говорил, хотел бы я кого устранить…
А вот матриарх и ее сестра очень даже довольны, в частности, мужской частью своей охраны. Хоть эти не забывают, на чьих копьях они сидят.
Мои хранители грамотно заключили меня под охрану, и мы выдвинулись следом за древней.
Как оказалось, мы двигались к ее покоям. Перед входом мы немного задержались – Высшие жрицы проверяли помещение по высшему разряду. Угроза покушений была велика как никогда.
Я беспрепятственно прошел сквозь кордоны и приблизился к Элтруун. В коротком взгляде, брошенном на меня Ажаррой, явственно мелькнула ревность. Забавная она. Древняя недовольно дернула плечиком, скрытым за золотым наплечником, и произнесла:
– Я понимаю, предосторожность и все такое, но представляешь: мне даже в туалете не дают побыть в одиночестве. Заметь, я не возражаю насчет постели и ванной, но туалет – это уже перебор.
Пожав плечами, я ответил:
– У меня такая же ситуация, но я уже привык.
Элтруун растянула свои полные губки в пошловатой улыбке и спросила:
– И кто же за тобой присматривает?
Я чуть скривился:
– Эйрин. Она всерьез стала считать меня своей собственностью.
Древняя рассмеялась приятным глубоким смехом.
– Ой, рассмешил!
– Тебе смешно, а я из-за этого заморозил проект по возвышению высших вампиров в алых князей.
Элтруун посерьезнела.
– А ведь это могло бы серьезно усилить нас…
Я протянул руку и демонстративно пошкрябал ногтем гравировку на ее золотом наплечнике. Древняя сузила глаза. Мой голос спокоен:
– Куда уж больше…
Она же не знает о моих маленьких… проектах? Во всяком случае – всего не знает. Что-то же Эльвиаран со товарищи ей говорят? Да и осведомителей у нее – каждый атретас и арир. Прям как у меня с обращенными… Интересно, она знает о десяти драколичах, спящих в развалинах Ишакши и на дне ущелья? Конечно, бюджетные версии без всяких костей, подобных тем, что были у Эрруу, а также электрума, но все же. Кстати, привязку я сделал на свою охрану и Эйрин. Сейчас костяные наручи были скрыты под их доспехами. Свой же, присосавшийся к моей правой руке, я давно воспринимал как такую же часть своего тела, как и кожу.
Кстати, я, недавно хорошенько порывшись в нашей библиотеке в поиске знаний и, как следствие, могущества, обнаружил записи Риштэ – мой прапрабабки и по совместительству бабки Эльвиаран. Так вот, Риштэ была феноменально сильна в плане смерти. Настолько, что, будучи убитой, сумела переродиться прямо на поле битвы сразу в архилича. Без всякой подготовки и ритуалов. Ее, правда, тут же убили еще раз, понеся огромные потери, но сам факт… Кстати, с тех самых пор всем атарам из И’си’тор и Сатх после их смерти на поле боя рубят головы. Так вот, кое-какие ее мысли, что я расшифровал, были довольно пугающими и очень сложными при их осуществлении, но если она не ошиблась, то по эффективности должны были превзойти пресловутых драколичей и алых князей. К примеру, создания на основе двух (!) сил. Представляя мощь такой твари, я начинал безумно улыбаться.
Вот только с моей загруженностью просто о возможности думать, о воплощении ее идей, можно было только мечтать. Мне бы выкроить время для освоения основных магических дисциплин и школ заклинаний. А ведь это даст мне больше мощи, чем эфемерное решение проблемы совмещения двух развитых источников сил в одном теле.
К чему эти приготовления? Да, на внутренней арене Альверист’аса мне и И’си’тор никто не сможет противостоять, но никто не отменяет внешних врагов. Да и Хетрос никуда не делся.
Из покоев вышла одна из Высших жриц и показала знаком, что все в порядке. Элтруун немного раздраженно отстранила ее и вошла, поманив меня взглядом.
Честно говоря, я тут был впервые и из-за этого заинтересованно закрутил головой.
Первое впечатление? Ее жилплощадь была если и меньше покоев матриарха, то ненамного. Покои были так же богаты и выполняли те же функции. За входной дверью большая приемная с рядом традиционно черных кресел у стены. Из нее ведет еще три двери – две в боковых стенах и одна напротив входа. Боковые открыты, и через них я вижу длинные коридоры с рядом дверей: личные казармы-гостинки и комнаты для орин. Элтруун, в сопровождении Ажарры и меня, идет через приемную к резной двери напротив. За ней – деловой кабинет с двумя узкими дверьми в боковых стенах. Левая открыта – за ней видно короткий коридор, в нем стоит пара переговаривающихся знаками Высших жриц. При виде нас они аккуратно и бесшумно прикрывают дверь. Ажарра отходит вправо и, прислонившись к стене, замирает. Я позволяю своему взгляду скользнуть по ее фигуре. А ничего так – у древней хороший вкус: плавные изгибы тела, идеальные пропорции, кошачья грация, поджарость и хищные черты лица. Впрочем, чего я ожидал от родственницы самой Элтруун? Мы пересеклись взглядами. Упряма, сильна. Вот только стоишь ли ты хоть что-то без нее?