Рассвет
Шрифт:
Глядя на ее скорбное лицо, я не смогла сдержать улыбку, и Элис тут же нахмурилась.
— Элис, спасибо тебе! Ты устроила самую прекрасную на свете свадьбу, — искренне поблагодарила я. — Все прошло идеально. Ты у меня самая лучшая, самая умная и самая талантливая сестра в мире!
Моментально оттаявшая Элис просияла.
— Рада, что тебе понравилось!
Наверху ждали Эсми и Рене. В шесть рук они с Элис быстренько вытряхнули меня из платья и облачили в темно-синий дорожный костюм, заранее отобранный Элис. Чьи-то добрые пальцы
— Я тебе позвоню, как только узнаю, куда мы летим, — пообещала я, обнимая ее на прощание. Вот уж кто с ума сходит от неизвестности — мама терпеть не может сюрпризы… особенно если ее в тайну не посвятили.
— Я вам все расскажу, как только Белла уедет, — перебила Элис, самодовольно улыбаясь при виде моей обиженной физиономии. Ну вот! Несправедливо, что я узнаю все самой последней.
— Приезжайте к нам с Филом поскорее. Вам надо на юг, хоть на солнышке погреетесь, — настаивала Рене.
— Сегодня дождя не было! — возразила я, ловко увиливая от обещания.
— Только чудом.
— Все готово! — объявила Элис. — Вещи в машине, Джаспер ее сейчас подгонит. — И она поволокла меня к лестнице. Рене кинулась за нами, пытаясь обнять меня на ходу.
— Мам, я люблю тебя, — шепнула я, спускаясь. — Как хорошо, что ты с Филом. Берегите друг друга.
— Я тебя тоже люблю, Белла, солнышко!
— Пока, мама. Люблю тебя, — еще раз повторила я прерывающимся голосом.
Эдвард ждал внизу, протягивая мне руку. Я сжала его ладонь, но мой взгляд тут же обеспокоенно забегал по небольшой группке собравшихся нас провожать.
— Где папа? — Я никак не могла его найти.
— Вон он, — вполголоса ответил Эдвард и потянул меня за собой.
Гости расступились. Чарли, оказывается, неуклюже подпирал стену позади всех, как будто нарочно спрятался. Покрасневшие глаза подтвердили мою догадку.
— Ой, пап…
Я прижалась к нему, не сдерживая льющиеся ручьем слезы, — что-то у меня сегодня глаза на мокром месте. Папа успокаивающе похлопал меня по спине.
— Ну, что ты, что ты… Так на самолет опоздаешь.
Нелегко было сказать Чарли, как я его люблю, — в этом мы с ним похожи: нам проще перевести разговор на пустяки, чем признаться в чувствах. Нет уж, надо отбросить смущение.
— Я всегда буду любить тебя, пап. Не забывай.
— Я тоже, Беллз. Любил и буду любить.
Мы одновременно чмокнули друг друга в щеку.
— Позвони! — напомнил он.
— Обязательно, — пообещала я, зная, что больше ничего обещать не могу. Только звонить. Маме с папой нельзя больше со мной видеться, я стану совсем другой — и крайне опасной.
— Тогда поезжай, — глухо напутствовал папа. — А то опоздаете.
Гости снова расступились. Эдвард, шагая к выходу, обнял меня покрепче.
— Ну что, готова?
— Да! — И это была чистая правда.
Под всеобщие аплодисменты
Машина тоже купалась в цветах — длинные гирлянды тянулись вдоль корпуса, а позади болтались привязанные к бамперу невесомыми газовыми лентами туфли — ни разу не надетая дизайнерская обувь.
Я пробралась в машину, пока Эдвард прикрывал меня от рисового града, и он скользнул следом. Машина рванула с места, я успела помахать рукой в окно и крикнуть «Люблю вас!» всем родным, собравшимся у дверей.
Последнее, что я успела заметить, были мои родители. Фил нежно обнимал маму за плечи. Она обвила его рукой за талию, но другой держала за руку папу. Настоящая симфония разных образов любви. Картина показалась мне весьма оптимистичной.
Эдвард сжал мою руку.
— Я люблю тебя!
Я прижалась к его плечу и процитировала им же сказанное:
— Поэтому мы здесь.
Он коснулся губами моих волос.
Когда мы выехали на темное шоссе, и Эдвард по-настоящему прибавил газу, сквозь урчание мотора донесся какой-то звук. Из леса. Если слышно мне, то Эдварду тем более. Но он не произнес ни слова. Я тоже промолчала.
Пронзительный, полный тоски вой затихал вдали, пока не смолк совсем.
5. Остров Эсми
— Хьюстон? — удивилась я, когда в Сиэтле мы прошли на посадку.
— Промежуточная остановка, — с улыбкой пояснил Эдвард.
Потом я почувствовала, как он меня будит, хотя только на секундочку задремала. Полусонная, я тащилась за ним по аэропорту, после каждого моргания заново вспоминая, как открывать глаза. Поэтому, когда мы остановились в зале международных вылетов и встали в очередь на регистрацию, до меня не сразу дошло.
— Рио-де-Жанейро? — уже с беспокойством переспросила я, прочитав надпись на мониторе.
— Тоже пересадка, — кивнул Эдвард.
Перелет оказался долгим, но мы устроились с комфортом в салоне первого класса, и я уснула в объятиях Эдварда. На этот раз поспать удалось как следует. Я проснулась неожиданно бодрой, когда самолет уже начал заходить на посадку. В иллюминаторы проникали косые лучи заходящего солнца.
Вопреки моим предположениям, мы не остались в аэропорту и не пошли пересаживаться на следующий рейс. Такси мчало нас по темным улицам Рио, где кипела бурная жизнь. Не разобрав ни слова из того, что Эдвард на беглом португальском объяснял водителю, я сообразила, что мы, судя по всему, едем в гостиницу, переночевать и набраться сил перед следующим этапом путешествия. В животе шевельнулось что-то похожее на мандраж. Такси летело по бурлящим улицам, но вот оживление заметно спало, и впереди показалась западная окраина города, вдающаяся в океан.