Растопи лед в моем сердце
Шрифт:
Часть 2
***
Белла
Близилось Рождество. За два дня до его наступления Эдвард позвонил.
– Привет, красавица!
– Привет, подлиза!
–
– Какое?
– Некий одинокий мужчина срочно нуждается в помощи.
– И что же именно требуется бедному мужчине? – спросила я, заинтригованная предложением. Сердце забилось чуть быстрее в неясном предчувствии.
– Ему необходим доброволец, который согласится составить компанию по приведению холостяцкой берлоги в божеский вид перед Рождеством. А конкретно: имеется живая ель и целая коробища игрушек. Что скажешь?
– Не имею права бросить беспомощного человека на произвол судьбы.
В трубке раздался смех, и я уточнила:
– Поэтому как только сегодня освобожусь после смены, сразу же подъеду.
– О, моя спасительница! Но только осторожнее: гололед.
– Но почему ты об этом не позаботился заранее, как все нормальные люди? – Я не спешила положить трубку, потому что хотела продлить удовольствие, которое испытывала, слушая приятный голос.
– А кто тебе сказал, что я нормальный? – Эдвард продолжал веселиться.
– Так ты сумасшедший, значит?
– Нет, еще хуже: я болен.
А сейчас он был абсолютно серьезен.
– И чем же?
Последовавшая пауза заставила предположить самое ужасное – я сжала сотовый внезапно повлажневшей ладонью.
– Я бы спросил иначе: кем? Тобой, Белла.
***
До конца смены я летала из номера в номер, словно на крыльях, – вскоре все поверхности сияли и блестели, как никогда. В голове крутились слова «болен тобой, Белла». Боже!
Пытаясь сохранять трезвость в мыслях, села в машину. Следуя указаниям навигатора и подробнейшим объяснениям Эдварда, довольно скоро нашла его жилище. Оригинальное архитектурное сооружение, словно являющееся частью самой природы, настолько гармонично оно вписывалось в участок леса. Хозяин этого чуда поджидал меня на ступеньках, когда пикап подъезжал к трехэтажному коттеджу. Не мешкая, он спустился к машине, открыл дверцу и помог выйти. Я дала ему свою руку и не выпускала ее из твердой уверенной ладони, пока он вел меня по лестнице. В просторном холле Эдвард снял с меня пальто, убрав его во встроенный шкаф, а сам остался в куртке. Пребывая в эйфории от недавнего признания по телефону и от близости мужчины, не сразу заметила виноватое выражение его лица.
– А ты чего не раздеваешься?
Эдвард куда-то собрался?
– Белла, прости меня! Но ты только не уходи!
– Что случилось?
– Мне позарез нужно сейчас отъехать: забыл в офисе папку с важными документами. Но не волнуйся – я быстро. Совершенно случайно там оказалась моя секретарша. Она захватит бумаги, ей всё равно по пути в мою сторону. Я уже договорился: мы с ней пересечемся по дороге в Сиэтл. И я сразу вернусь, три часа самое большее.
У него был такой несчастный вид, что я поспешила его успокоить.
– Конечно, поезжай. Я справлюсь – сделаю всё, что в моих силах. Ты приедешь, а елка наряжена. Кстати, где она, не подскажешь? Чтобы не тратить время на поиски, – я постаралась казаться беззаботной.
– Она в гостиной, игрушки в коробке рядом, – он махнул рукой в направлении огромной комнаты. – Ты только не обижайся и никуда не уходи. И вообще – чувствуй себя как дома. Вернусь – устрою тебе экскурсию. В общем, я – одна нога здесь, другая – там!
– Тогда почему ты всё еще стоишь?
– Всё. Бегу! Только не уходи, слышишь!
Эдвард взял меня за обе ладони, поднес их губам, целуя каждую по очереди. Захотелось прижать его к себе сильно-сильно и никуда не отпускать. Вместо этого я улыбнулась и тихо промолвила:
– Буду очень ждать…
***
Эдвард уехал, а я немного осмотрелась. Свет. Много света. Приятные глазу бежевые тона. И ничего лишнего. В гостиной также – высокие потолки, теплые оттенки в обоях и текстиле, камин с дровами, традиционный широкий диван с множеством подушек и низкий столик перед ним.
Елочка оказалась средних размеров, густая и пушистая, – даже без украшений деревце выглядело восхитительно. Я принялась за дело. Раскрыла вместительную коробку – игрушки, обернутые мягкой бумагой, заполняли ее доверху. Вначале увлеклась разглядыванием явно семейных реликвий – многие игрушки были старинными, но при этом отлично сохранились. Какие-то подвески смастерили детские ручки. Я представила Эдварда маленьким мальчиком: как замирало его сердечко, когда он спускался по лестнице ранним рождественским утром, чтобы проверить содержимое носков, развешанных над камином.
Стеклянные шары, пряничные домики, блестящая мишура… Следуя за собственной фантазией, я увидела другую картинку: в доме пахнет свежей выпечкой, ванилью и горячим шоколадом. Мы с Эдвардом, улыбающиеся, сидим на диване, а между нами – довольный малыш в пижамке с мишками...
Я подскочила от оглушительного звонка. Вернее, мне он показался чересчур громким. И чуть не разбила белого ангела с золотыми крыльями, которого собиралась повесить на ветку.