Растопить сердце Льва
Шрифт:
– Держите, - ей в руку сунули черно-белый снимок.
Прекрасно. Осталось сказать Льву, что он скоро станет папой…
***
Доктор, ввозя её в палату, светился, как лампочка Ильича. Еще бы, многолетняя чуйка не подвела. Он еще во времена своей работы в скорой помощи беременных с первого взгляда определял, как детектор. Такая вот врачебная интуиция.
– Так кого к вам звать первым рыженького или светленького?
– спросил он уже в дверях её палаты.
– Рыженького, - устало выдохнула Рита и запустила пальцы в волосы.
Тянуть не имеет смысла. Если сейчас обманет, то потом уже не скроешь. Да и ребенок, в конце концов, может быть на папу похож.
Лев
– Лев Эдуардович, Маргарита вас зовет. Одного, - доктор выглянул из палаты и бросил выразительный взгляд на Германа.
Гений современной фотографии удивленно глянул на Льва, но ничего не сказал. Просто пожал плечами, мол, иди. Вот только недоумение: “Какого хрена моя сестра после обморока зовет к себе левого мужика?” - очень ярко читалось на его вытянутом лице.
– Во-первых, я Евгеньевич. Эдуард Залесский официально не является моим отцом, хоть и дал свою фамилию. Буду благодарен, если вы это запомните. Во-вторых, Герман, я с ней поговорю и тебя позову.
Холодно расставил все по местам Лев. Что за черт? Почему она зовет его, а не брата? Интуиция, похожая сейчас на небольшую гибкую львицу, рычала что-то невразумительное и тревожное.
***
Рита полусидела на кровати и теребила в руках какой-то маленький листочек.
Тиски, которые все это время сжимали грудь, ослабили захват. Дышать стало легче. Жива и выглядит вполне здоровой, для начала этого достаточно.
– Лев, сядь, пожалуйста, - девушка говорила тихо, но голос эхом разлетался по палате.
– Вы можете выйти на пару минут?
– это уже прошмыгнувшему в палату доктору.
– Да, конечно, - засуетился, но вышел за дверь с явной неохотой.
Лев, как она просила, молча опустился на табурет рядом с кроватью. На лице девушки маской застыла молчаливая решимость.
– Сидишь? Сейчас главное, не падай и дай мне договорить. Обещаешь?
– теперь все та же решимость и сосредоточенность в голосе.
– Хорошо. Что случилось? Готов ко всему, выкладывай.
– Я беременна. Восемь недель, - подняла на него взгляд и протянула снимок узи.
Ко всему? Это он погорячился. К такому невозможно подготовиться. Обухом по голове, смычком по натянутым нервам и совершенно не по нотам.
Взял снимок в онемевшие на секунду пальцы Разумеется, на нем и при свете дня Лев ничего бы не понял, а в полумраке палаты - это вообще гиблое дело. Но фото посмотрел и положил на тумбочку.
Подсчет сроков в голове завершился.
Ну отлично! Теперь Рита не просто девушка, за которой гоняется опасный преступник. Теперь она девушка, которая носит его ребенка. И переменную с преступником в этой задаче никто не отменял, Джокер может объявиться в любое время.
Впервые за много лет Льву Залесскому стало по-настоящему страшно.
Рита
Он держался молодцом. Рита вглядывалась в непроницаемую маску лица. Спокоен. Такое чувство, что в его голове в эту секунду не паника-шок-ужас, а там во всю работает бесстрастный компьютерный процессор. Просчитывает числа, варианты событий и, возможно, успевает задним числом решить судьбы Вселенной.
– Значит...
– Подожди, - Рита остановила его, вытянув вперед ладонь. Стоп.
– Прежде, чем ты что-нибудь скажешь, будешь обвинять и так далее. Да, ребенок от тебя, других партнеров у меня в эти полгода не было. Чтобы ты ни думал, я не сплю с кем попало.
– А я не кто попало?
– чуть приподнял широкие брови. Этот цепкий взгляд поверх прямоугольных очков прямо под кожу.
– Ты нет, - отрезала, но осеклась. Сама поняла, что ляпнула.
– Сейчас это не имеет значения. Дослушай. Несколько лет назад я сделала аборт. Забеременела по глупости в восемнадцать, он меня бросил и швырнул деньги. Я, идиотка, испугалась и пошла в первый попавшийся центр. Все прошло ужасно и были серьезные последствия. Врачи считали, что детей у меня никогда не будет. То, что произошло сейчас, это чудо. Понимаешь? Чтобы ты сейчас ни сказал. Я не буду убивать чудо, Лев. Возможно, это мой последний шанс стать матерью. Я уеду, исчезну из твоей жизни, ты о нас не услышишь, только не …
Всё. Не выдержала, треснула, внутренне переломилась пополам и вспыхнула. Слезы текли по её щекам, туша невидимое пламя. Вся боль, весь страх. что столько лет копился внутри, вышел наружу.
Лев пересел на кровать и рывком притянул к себе. Рита уперлась лбом в грубую ткань пиджака и не смогла остановить слезы.
– А теперь слушай меня внимательно. Я бы никогда не отправил тебя на аборт, - произнес он спокойно, поглаживая её по обнаженной спине ладонью.
Приятное, щекочущее тепло успокаивало, необычный запах одеколона, похожий на смесь табака и со сладостью меда, с каждым вдохом проникал все глубже в легкие.
Лев дождался, пока девушка в его руках немного успокоится, и продолжил:
– Я не хочу, чтобы ты уезжала.
– Что?
– Рита подняла заплаканный взгляд.
– Кто знает, может, это и мой второй шанс?
– улыбнулся уголками тонких губ, тонущих в идеально подстриженной густой бороде.
– Вынести беременность одной тяжело, и как ты планируешь воспитывать ребенка и бегать по съемкам? Я останусь с тобой. Мы вместе через это пройдем, а как только родится, решим, что делать дальше.
– Ты серьезно?
– стерла слезу со щеки, еще сильнее размазав по ней остатки туши.
– Более чем. Вместе явно лучше, чем одной неизвестно где. Не так ли?
– Да, наверное, - голос дрожал.
Рита все еще слабо верила в реальность происходящего. Кто-кто, а Лев Залесский никогда не казался ей идеальным кандидатом на роль отца. Сдержанный и отстраненный большую часть времени, он превращался в человека только раз в год. В искалеченного, измученного болью человека.
– Тогда можешь начинать думать о переезде. Твоя студия небезопасна, и я молчу об узкой и очень крутой лестнице в комнату. Как только вырастет живот, ты…