Растык Невезучий
Шрифт:
— ГЫ, стопудово розыгрыш — вторит другой, укатываясь со смеху.
Объясняю, что не могу пройти по улице к храму, меня уже второй раз крысы загрызают.
Прохожие начинают оборачиваться на нашу троицу, веселье в самом разгаре. В награду за хорошее настроение, герои соглашаются проводить меня до самого храма, но мне туда не надо, наоборот улица нужна не зачищенная, достаточно парочки крыс.
— Вы не возражаете, если я возьму шкуры себе? Мне всего две штуки нужно.
Думал, стекла в соседних домах лопнут от хохота моих попутчиков.
— Так
Не успели погаснуть улыбки, как нарисовалась первая крыса. К чести моих попутчиков, среагировали мгновенно. Один удар и тушка рассечена надвое.
— Офонареть! Крыса. Днем. В городе. На сороковой левел. Прыгает, — от удивления мечник начинает говорить отдельными словами, а не предложениями.
Через пять минут получаю вторую шкуру и прощаюсь с защитниками.
— ЭЭЭ, давай мы тебя, правда, доведем, — растеряно предлагают случайные товарищи.
— Спасибо вам большое, слишком опасно, я лучше по соседней улице обойду.
Как только игроки скрываются из виду, тут же возвращаюсь и стучу в первую попавшуюся дверь.
— Здравствуйте! Подпишите петицию в префектуру. Доколе нас будут грызть крысы прямо у порога средь бела дня! Почти все соседи подписали, только вы остались, — демонстрирую свежедобытые шкуры, держа их за длинные облезлые хвосты, покачивая перед лицом электората для усиления пропагандистского эффекта.
Через полчаса десяток подписей у меня в руках, пора брать бюрократов бездельников за жабры.
В общем, уже к обеду у меня в числе достижений оказались: две преждевременные кончины в зубах слишком расторопных хвостатых убийц и три петиции с трех разных улиц. К достижениям прилагаются вещественные доказательства — четыре трофейные шкурки.
Теперь можно пускать аргументы в дело.
Первым делом, от имени и по поручению возмущенных жителей трех улиц навещаю по очереди все городские газеты, где гневно вопрошаю: «Доколе…!». И на фоне натюрморта из дохлых крыс описываю картину страшного нашествия и попустительства городских властей. Для усиления эффекта посещаю десяток таверн, и там, где меня сразу не выталкивают взашей, произношу обличительную проповедь, к тому времени вызубренную наизусть.
В конце концов, крысы и петиции оказываются в городской управе, где сдаются под роспись офонаревшему чиновнику с обещанием нажаловаться самому ярлу.
Весь следующий день развлекаюсь в свое удовольствие. Дождавшись пока наряд городской стражи, опросив жителей и не найдя ни одной крысы, удалится восвояси, повторяю вчерашний аттракцион, и заново обхожу жителей потрясая свежими хвостатыми тушками. Новые петиции снова отправляются в управу, предварительно проследовав через редакции нескольких газет.
Представляю чувства, которые испытают доблестные стражи правопорядка, получив нагоняй из управы в сопровождении ударной газетной волны.
На третий день вынужден сделать перерыв, надо организовать очередной обвал в шахте. Привычно
Возвращаюсь вечером в город и застаю картину маслом — все три улицы патрулируются усиленными нарядами полиции. Клиент созрел — пора стричь.
Глава 4
— Доколе! — какой смысл менять рекламный слоган, если он работает? Поэтому удивленный охранник в дежурке слышит именно это волшебное слово.
— Вы, собственно, по какому делу? — настороженно спрашивает стражник, впечатленный моей наглостью. Стоит упомянуть, что обноски я все же поменял накануне, поэтому произвожу впечатление обнищавшего клерка, а не обворованного бомжа, как днем раньше.
Молча выкладываю две свежие крысиные шкуры — не поленился, с утра пораньше встал, позаботился об аргументах.
Охраннику становится дурно:
— Только не это! — и повернувшись вглубь помещения, зовет старшего. — Десятник Хансен, опять за мышей хотят поговорить.
Поначалу десятник отмахивается от меня, как от назойливой мухи, но обещание пойти сразу к ярлу приводит к компромиссу.
Да и некуда ему деваться, пресса и власти давят на стражу с требованием разобраться с агрессивными грызунами и навести порядок на вверенной территории. Поскольку два дня поисков и стационарные посты не дали никакого результата, то странный тип обещающий указать логово крыс не посылается сразу и далеко, а внимательно выслушивается и даже получает двух стражей для проведения операции. Впрочем, основания чтобы проверить ему все же есть — умудрился же он где-то найти тушки.
Через три часа десятника Хансена постигает шок.
— Сколько?!!!
— В общей сложности тридцать шесть крыс уничтожено! — бодро докладывает мой спутник, я же скромно стою в сторонке. Ещё бы, кроме трех указанных мы прошерстили несколько соседних, ранее не тронутых улиц, где и собрали самый богатый улов.
Между прочим, можно поздравить меня с новым, третьим уровнем. Официально включили в отряд, и немного опыта перепало — как раз хватило.
Наконец, доходит очередь и до меня.
— От имени охранного управления выражаю благодарность, — торжественно и насквозь фальшиво заявляет десятник, после чего долго трясет мне руку.
— Что вы, благодарность — это слишком много. Мне бы заявление подать о том, что кошель на рынке увели.
Господин Хансен сразу скучнеет:
— Сами понимаете, лиходея найти будет трудно…
— Конечно, понимаю, и даже готов содействовать в поимке преступника. И даже готов отказаться от половины пропавшей суммы в пользу фонда заработной платы вашего участка. Говоря по-простому, готов отдать двадцать пять золотых из пропавших пятидесяти, если вы найдете вора и вернете мне украденное.