Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Я с этой пьяной образиной никуда не поеду! Либо мы едем без него, либо вы едете с ним, но без меня! Выбирайте! Я буду у дяди, если что!
После чего Злата стремительно выскочила на улицу, громко хлопнув дверью.
– Мирка, друже, будь добр, присмотри за нашей княгиней, – обратился с улыбкой к Мирославу Ратибор, с трудом всё это время сдерживавший смех. – Если что, ждите нас у государя.
– Понял, сделаем. Рад тебя видеть, Яр! – Мирослав кивнул по-дружески Яромиру и быстро выскользнул вслед за Златой из «Четырёх копыт».
– Взаимно, дружище, взаимно… –
– Что значит у какого? У своего, естественно! У Святослава. Злата это, и князь наш – дядя её двоюродный, – Ратибор ухмыльнулся. – А ты что подумал?
– Вот оно как… Ну как же она громко визжит!.. Феофан, что там с моим вином?
– Феофан, бочка и бадья с водой готовы? – Ратибор нашёл взглядом хозяина таверны, осторожно выглядывающего из-за столешницы.
– Да, конечно, всё готово! Во внутреннем дворике дожидаются, как и договаривались…
– Что ещё за бочка с бадьёй, друже? – вопросил жалостливо Яромир, почувствовав вдруг недоброе.
– Пойдём-ка, прогуляемся к Феофану на задворки, заодно и узнаешь!
– Чего-то не хочется, Рат…
– А надо, приятель, надо!
С этими словами Ратибор взвалил себе на плечо слабо упирающегося Яромира, вышел с ним на задний дворик корчмы «Четыре копыта», огляделся и, найдя, что искал, подошёл к полной бочке воды, что стояла недалече. Сунул быстро в неё палец.
– Не ледяная, конечно, но тоже сойдёт, – после чего снял со своего могучего плеча безвольно брыкающегося Яромира, поставил на ноги, взял за загривок да окунул с головой по грудь в холодную водицу. Вытащив его вскоре, дал слегка отдышаться и засунул в бочку по новой, повторив ещё несколько раз сие незамысловатое действо.
– Надо было давно это сделать, – буркнул Ратибор. – Твоё счастье, что я далеко был просто.
– Остановись, друже! – взмолился наконец Яромир. – Всё, всё, я в норме уже!
– Очухался? Слава Сварогу! – довольно оскалился рыжебородый витязь. – Вот и ладушки! Вон бадья стоит, рядом лежат полотенца с мылом. Сходи помойся, а то и правда, разит от тебя, как от борова… Потрави блошек своих, они у тебя, поди, в волосах уже не одно гнездо свили! На вот тебе ещё, – Ратибор достал из большой котомки, что была перекинута у него через плечо, аккуратно сложенные чистые рубаху и шаровары. – Марфуша моя, рукодельница, сама смастерила. У нас размерчик-то не сильно отличается, потому сгодится и тебе. Велико – не мало… А я буду в харчевне ждать тебя. Понял?
– Да понял я, понял…
– Вот и ладушки! Только не дури, дружище, а то я тебя опять в бочке искупаю, уж не обессудь, – Ратибор развернулся, намереваясь воротиться в основной зал трактира.
– Рат…
– Ну? – остановился Ратибор, взглянув на своего изрядно помятого друга детства.
– Благодарю…
– Забей. Жду тебя в кабаке, в общем, – бросил рыжеволосый исполин и вернулся в главный зал «Четырёх копыт».
– Ратибор, что это было?! – тут же накинулся на него с расспросами пришедший в себя Емельян, сидевший за столиком и прикладывавший к своей здоровенной ссадине на лбу заботливо принесённую Феофаном ещё одну чистую влажную повязку.
– Живой, мордофиля? А ну, покажи! – Ратибор мельком взглянул на шишку Емельяна. – До свадьбы заживёт!
– Это понятно, но что это было?!
– Это был Яромир. Ну, немного не в кондиции. Тебя предупреждали, чтобы не лез к нему в таком состоянии? Предупреждали. Так что сам виноват. Легко отделался ещё…
– Немного не в кондиции?! Да он опасен для общества! Его надо немедленно изолировать…
– Емельян, – недобро перебил его Ратибор, – я сейчас тебя изолирую от этого бренного мира, если ты немедленно не заткнёшься, молот Сварога тебе по длинному языку!
Княжий племяшка недовольно замолчал и принялся уплетать овощную похлёбку, что услужливо подала ему Жиля, дочка Феофана. Такая же веснушчатая, как Емельян, она лишь недавно вернулась с базара, принеся полную корзину овощей, и, тут же надев передник, бросилась в зал, к дорогим гостям, благо в последнее время посетители были в «Четырёх копытах» большой редкостью.
– Обрати внимание на этого дуралея с повязкой на лбу! – сказал ей перед выходом в зал Феофан. – И сам с шишкой, и сам – шишка, по ходу, важная… Посол Святослава, если не набрехал, конечно!.. Глазками в него стреляй почаще, а то так и будешь в девках сидеть до старости…
И Жиля старательно выполняла наказ отца, пытаясь разными заигрываниями неумело привлечь к себе внимание Емельяна, но тому, конечно, было сейчас не до этого. И голова трещала от удара об стол, как с похмелья, да тут ещё Ратибор, по ходу, всерьёз вознамерился взять с ними в путь этого своего неадекватного пьяницу-друга! М-дя уж…
В зал вошёл Яромир. Быстро оглядевшись, он подошёл и сел за стол к трапезничающим друзьям.
– Ну вот, совсем другое дело! – довольно прогудел Ратибор, глядя на вымытого, одетого в чистую одежду старого товарища. – Как будто два разных человека! К цирюльнику бы ещё надо наведаться, чтоб обкромсал тебя, лохматого обормота! Ладно, по пути заглянем… Феофан! Тащи уж сюда горячие щи свои с говяжьей голяшкой! Ему надо пожрать по-человечески! Да, кстати, знакомьтесь: Емельян, это Яромир. Яр, это Емеля, племяш двоюродный Святослава и родной братец княжны нашей, что ты недавно умудрился до белого каления довести всего за пару минут, – усмехнулся Ратибор.
– Мы уже знакомы, – буркнул нехотя Емельян, потирая шишак и одновременно продолжая хлебать свою овощную похлёбку.
– Моя работа? – Яромир кивнул на блямбу Емельяна, что как ночной фонарь светила с его лба, озаряя всё в округе.
– Угу…
– Ну, извиняй!..
– Да ничего страшного, до свадьбы заживёт… – Емельян, казалось, не заметил весело хмыкнувшего на это Ратибора и спросил Яромира: – А это правда, что ты сестрицу мою до истерики сейчас довёл?
– Правда…
– Эх, жаль, что я этого не видел! – разочарованно протянул Емельян. – Вот ента была сцена, уверен!