Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой
Шрифт:
Целью Валленберга было переселить как можно больше сотрудников миссии и членов их семей из домов со звездой в дома под охраной Швеции. Дом на улице Уллёй был лишь одним из нескольких зданий, арендуемых для персонала миссии. Некоторых поселили на улице Клотильд, 3а, в большой квартире, покинутой председателем Национального собрания Андрашем Тошнади-Надь, бежавшим из страны, других на улицах Реваи, Семельнёк и Рожа.
Хотя работа гуманитарного отдела Валленберга порой, особенно после 15 октября, проходила в хаотичных условиях, поразительно, насколько скрупулезно и тщательно все документировалось и регистрировалось. Это относится как к работе с паспортами, так и к инвентаризации продовольственных запасов, спискам сотрудников и штатных работников и т. д. Иначе Валленберг не мог
Здание на улице Уллёй. Современный дом из стекла заменил собой ту часть здания, где находилась контора Валленберга, разрушенная бомбой на заключительном этапе войны.
Структура организации Валленберга (из отчета в МИД от 8 декабря 1944 года).
Организация спасательной операции стала лишним свидетельством его администативного таланта. Валленберг был вершиной целой пирамиды. Руководство администрации располагалось на улице Уллёй и состояла из Гуго Воля, Вильмоша Форгача и Пала Хегедюша. В подчинении руководства находились три филиала в Пеште. Один был расположен внутри Международного гетто, два – в других районах города. Из соображений безопасности Валленберг стремился децентрализовать свою деятельность.
Один филиал за пределами гетто находился на улице Арани Янош, 16. Там отоваривались продовольственные карточки, решались жилищные вопросы персонала. В более крупном филиале на улице Йокаи, 1 находилась “приемная для посетителей”, юридический отдел, отдел продовольственного снабжения, экспедиция, технический отдел (ремонт квартир и прочее), отдел по вопросам отопления, бухгалтерия и центральная касса и т. д.
Последним был открыт филиал по улице Татра, 6, посреди Международного гетто. Таким образом Валленберг хотел обеспечить тесную и организованную связь со своими подзащитными. В руководство вошли Элемер Милко, Режё Мюллер и Эдён Гергей. Филиал выполнял административные функции и состоял из четырех “бюро по распределению”. Одно следило за продовольственными поставками для собственной кухни и кухонь охраняемых домов. Финансовое бюро отвечало за управление складами, сбор продовольственных карточек, контроль за продовольственными поставками, а также работу кассы, персонала и экспедиции. В ведении социального бюро находились госпиталь, детские дома, дома для престарелых, мастерские, материальная помощь и прочее. Наконец, еще одно бюро занималось жилищными вопросами. Ему подчинялись, в частности, коменданты и домовые контролеры, а также специальный подотдел, называвшийся “протоколирование подзащитных”.
Этот подотдел был образован в конце октября и тесно сотрудничал с комендантами по дому и контролерами. Его деятельность не ограничивалась рамками гетто. Она охватывала все вопросы, связанные с шведскими подзащитными. В задачу подотдела протоколирования входила регистрация случаев нападения на евреев с охранными паспортами и других нарушений соглашений между шведскими и венгерскими властями, а также информирование о таких случаях. Опираясь на эти отчеты, Валленберг мог обратиться в соответствующий официальный орган. Швейцарцы тоже образовали похожую группу.
Визитная карточка Валленберга с надписью “Hineinlassen!” – “Пропустить!”, сделанной его собственной рукой. Карточка использовалась кем-то из его подручных для получения доступа в опорные пункты немцев или нилашистов.
“Члены этого подотдела должны быть на службе круглые сутки, – значилось в инструкции для сотрудников отдела протоколирования. – Выходных не предусмотрено. Если у кого-то дело идет плохо, ему не следует надеяться на особую помощь. Если он работает хорошо, не нужно рассчитывать на какую-то большую благодарность”. Подотдел протоколирования и в самом деле работал 24 часа в сутки.
В работе подотдела участвовало около 30 человек. Возглавляли его Иштван Энгельман и Иван Секей. Энгельман являлся представителем компании “Балтийский мех” (фирмы Норберта Мазура) в Венгрии и говорил по-шведски, Секей был наследником владельцев сети венгерских аптек. Вероятно, Валленберг знал обоих со времен своих прежних визитов в Будапешт. Отчасти выбор сотрудников был обусловлен их внешностью: они не должны были выглядеть очень по-еврейски. В отделе были также два нееврея, один из них – жандармский капитан в отставке, другой – капитан пехоты, невеста которого была еврейкой [52] .
52
Другими членами были Бела Элек, Петер Шугар, Томаш Вереш, Андраш и Ласло Гейгеры.
Группа протоколирования занималась не только написанием отчетов. Ее сотрудники, переодетые в форму СС или Скрещенных стрел, участвовали в операциях по спасению евреев. Секей с его ярко выраженной арийской внешностью и верхненемецким произношением был известен тем, что мог в словесной баталии нокаутировать любого немца. “Он жил как наследник трона, ожидающий получения своего огромного наследства”, и поэтому многие его не любили, вспоминал Габор Форгач. “Его можно было любить или не любить, но факт остается фактом: с исключительной смелостью он являлся в [штаб-квартиру нилашистов в] казармах Радетски, в штаб гестапо в отеле “Мажестик”, в принадлежащее Партии скрещенных стрел здание на бульваре Сент-Иштван и добивался, чтобы те, кого он пришел освободить, были освобождены”.
Другой сотрудник этого отдела, Янош Беер, с помощью Валленберга получил разрешение в определенные часы посещать Большое гетто. В результате ему удалось в течение декабря добиться перевода в Международное гетто около 70 человек, сумевших доказать, что они являются владельцами охранных паспортов. Рядом с Беером работал Андраш Сент-Дьёрди, мужественный и изобретательный молодой журналист. Он обладал особым искусством появляться в штабе нилашистов или еще где-то, переодеваясь в разные костюмы – нилашиста, католического священника. С помощью взяток ему и Бееру удалось освободить многих людей с охранными паспортами, часто схваченных с целью вымогательства.
Смерть в Дунае
Хотя акции Отдела протоколирования часто были успешными, столь же часто они оказывались тщетными. В одном отчете рассказывается о семье Себестьен. Валленберг лично добился того, что политическая полиция Петера Хайна, под ничтожным предлогом забравшая всех членов этой семьи, выпустила их. (После октябрьского путча Хайн вновь возглавил венгерское гестапо.) По дороге домой из места заточения они попали в лапы к нилашистам, которые держали их у себя больше недели, после чего привезли на Цепной мост, где и расстреляли. Госпожу Себестьен, тяжело раненную, вытащили из воды, и она выжила, остальных членов семьи унесла река.
Набережные Дуная после путча превратились в места массовых казней. В городе, где морги были переполнены, дунайская вода стала практичной альтернативой кладбищу. Согласно подсчетам, нилашисты после переворота убивали в среднем 50–60 евреев в сутки, многих – именно на берегах Дуная. Среди убийц были подростки, хулиганы 14–15 лет. Но самую громкую славу приобрел не мальчишка, а священник Андраш Кун, разгуливавший по городу с револьвером, болтавшимся на поясе монашеской рясы. Он лично приказал казнить 500 человек, сопровождая расстрелы командой: “Во имя Христа, пли!”