Равновесие. Магия. Хаос
Шрифт:
— Знаете, — подала голос Торис, — я считаю, что ничего не выйдет.
— Это еще почему? — хрипло прорычал, молчавший до этого Ропли.
— Да хотя бы потому, что животное принять холст не сможет. Оно не сумеет понять, что от него хотят и ответить согласием… Нет, хоть идея и кажется гениальной, нам нужно искать другой выход.
— Торис, — вспомнила я, — ты же говорила, что придумала что-то.
— Да, — девушка поднялась с кровати, и поддерживаемая эльфом, направилась к двери, — и сейчас, с вашего позволения, займусь обдумыванием своего плана. Дайте мне какое-то время побыть наедине с собой, хорошо?
Мы
Восемнадцатая глава
Ближе к полуночи, оборотень все же впустила нас с Ларлой в комнату. Я устало протопала внутрь, повалилась на кровать, и тут же уснула без задних ног. Подруги еще недолго о чем-то переговаривались, что я на странность слышала сквозь дремоту, хотя, возможно, это мне лишь снилось. Вскоре свечи погасли, и комната погрузилась в темноту и тишину. Я ненадолго проснулась, покрутилась, хрустя суставами, и снова уснула. Уже до утра.
Когда утром, уже собранные, покидав сумки под стол, мы уселись завтракать, с кухни показалась Асинид в белоснежном переднике, и жестом позвала меня подойти. Я ответила кивком и, поскорее запихнув в себя яичницу, встала из-за стола и направилась ко входу в кухню.
— Послушай. — Женщина, облокотившись о засыпанный мукой стол, пристально глянула на меня. — Я вот что хотела напоследок сказать…
— Да?
— Я очень надеюсь, что ты сможешь остаться в живых. Надеюсь, что найдешь достойного Хранителя для холста. Последнего Хранителя. Я буду молиться за это.
— Спасибо, — пожала я плечами, уже собираясь вернуться в общий зал. Демон, я думала, Асинид скажет мне что-то важное. Ее наставления, пожелания и молитвы нужны мне меньше всего.
— Помни, — будто прочитав мои мысли, сказала женщина, — что бы передать холст окончательно, ты должна сказать кое-что.
— Что сказать? — не поняла я.
— А ты помнишь, что сказала тебе я, тогда на мосту?
— Э-э-э, — почесала я затылок. — Честно — нет. Совершенно не помню.
— Эх, ты! И как же ты собираешься искать нового хранителя, если даже не знаешь, как передать полотно?
— Асинид, хватит! — Чуть прикрикнула я на женщину. — Я и так нервничаю. Откуда мне, интересно, было знать. Говорите скорее, не мучайте.
— Прости. — Женщина потупила взгляд. — В тот момент, когда ты передашь холст тому, кто примет его добровольно, ты должна сказать: "теперь он твой". Скажешь это, и все. Магия Эстара на тебя больше действовать не будет.
— Что ж, спасибо. — Улыбнувшись, я двинулась к двери. Хотелось как можно скорее покинуть этот заезжий двор, эту деревню, и навсегда забыть о существовании Асинид. — Это очень нужный совет. Ну, я, пожалуй, пойду?
— Иди. — Выдохнула женщина, видимо чувствуя что-то подобное. — Надеюсь, у тебя все будет хорошо.
— Прощайте, Асинид. — Кивнув на прощанье, я вышла в общий зал.
Друзья уже похватали наши немногочисленные сумки, и терпеливо дожидались меня у выхода. Попрощавшись с хозяином таверны, и поспешила покинуть помещения. Домой! В Тирас!
Я, немало
Недобро косясь на сумку с холстом, перекинутую через плечо, я тихонько ухмылялась, чувствуя скорую развязку этой порядком надоевшей истории. Не знаю как после передачи Эстара новому Хранителю сложится моя жизнь, и смогу ли я все же расстаться с вещью ставшей мне родной, но чувствую, что будет лучше. Гораздо лучше. Хоть опасливо оглядываться перестану, возвращаясь поздним вечером, домой через парк. Да и возможность раннего старения исчезнет. Ведь по сути то, что я хотела сделать с помощью холста — сделано. Теперь нужно учиться жить без него. Жить нормальной жизнью обычной художницы. К тому же, когда-то мне нравилась эта жизнь. Но, такой как прежде мне все равно никогда больше не стать.
К ночи, вернувшись в дом Райсов, я, нагло спихнув на Торис задачу объяснения ситуации Марину, завалилась спать, даже не поужинав. Ривин, видимо, не желая тревожить меня, заночевал в другой комнате. Мне было совершенно все равно.
Следующие несколько дней прошли в диком волнении, нервах и жарких спорах о том, кто же может принять полотно, став его новым хозяином, и этим самым подписать себе смертный приговор. Согласен на это был каждый из моих друзей, и я жутко взбесилась, выслушивая их предложения. Устав повторять, что никому из них я Эстара не то, что не доверю, в руки подержать не дам, но и вообще близко к полотну не подпущу, я забаррикадировалась в комнате, заявив, что вот так и помру здесь. Дверь тут же выломали, и меня, забившуюся в угол, прижимая к себе сумку с полотном, тут же отправили в ледяную ванную — охладиться и прийти в себя. Ничего, кроме того, как успокоиться, мне не оставалось.
Одна только Торис, загадочно улыбаясь, оставалась в полном спокойствии, и меня это пугало. Что же задумала подруга?
Холст у меня благополучно отняли, и спрятали в неизвестном мне тайнике. Я ужасно злилась на друзей, хотя и понимала, что они просто хотят мне помочь. Так же я осознавала, что ты полотно хоть выкинь, хоть замуруй в стену, хоть утопи — толку мало. Все равно я остаюсь хранителем туманного духа, и силы он продолжит тянуть именно из меня.
Так же орки пытались его сжечь, разрезать и порвать. Бесполезно. Холст не горел и вообще не поддавался манипуляциям лап братьев-близнецов. Ни разорвать, ни разрезать полотно в итоге так и не удалось…
И вот, одним обычным холодным осенним утром, когда я, отогреваясь, сидела у камина в гостиной, сжимая в руках горячую кружку отвара Торис, который как утверждала подруга, неплохо успокаивает нервы, в дверь постучали. Оборотень, сидевшая в этот момент рядом, на коленях Канэда, ловко спрыгнула со своего места и, опередив Эвина, оказалась у входа.
— Кто там, Торис? — лениво отставив чашку, я негромко крикнула подруге.
— Новый Хозяин холста пожаловал. — Просто ответила девушка, и обратилась уже к гостю. — Проходи, пожалуйста.