Рай, ад и мадемуазель
Шрифт:
Кристофер продолжал встречаться с Жислен.
— Я прилежный ученик, — сказал он Клаусу.
— В искусстве любви?
Юноша состроил гримасу.
— Я никогда не воспринимал секс как серию блюд в меню гурмана. Но мадам де Рив по-настоящему обожает моду. Она единственная понимает мою одежду.
Фотограф пожал плечами.
— Парижане — народ прагматичный и холодноватый. Вот Саманта намного дружелюбнее. Но и она иногда странно себя ведет: меняет ингредиенты в каждом блюде за обедом или ужином. Даже
Жислен привела в «Деланж» полдюжины светских дам, и Кристофер стал популярнее. Все они требовали, чтобы примерки проводил модельер лично. Он не знал, что именно рассказала подругам его покровительница, но в cabine всегда царила атмосфера предвкушения, и не только новых нарядов. Правда, никто не флиртовал так явно, как де Рив. Раз одна довольно скованная дама внезапно запрокинула голову и крепко зажмурилась, сложив губы бантиком, пока юноша примерял на ней одежду. Другие смело (но не нарочито сексуально) обнимали или целовали его. Каждый раз британец выкручивался из щекотливой ситуации.
Новые покупательницы привели своих подруг. Количество клиенток росло.
— Теперь у тебя много поклонниц, — торжествующе заявила Жислен как-то воскресным вечером. — Но попробуй решись на что-нибудь больше воздушного поцелуя, и я убью тебя!
Дама разразилась хохотом, но британец уловил скрытый смысл.
Софи всегда удивляла Кристофера. Парень уже потерял всякую надежду встретиться вновь, а она вдруг позвонила. Поздно ночью.
— У меня сложности с родителями…
— Я весь обратился в слух.
— Ты же знаешь, что я ушла из дома, решив жить одна? Они обиделись. Но теперь я пытаюсь загладить вину. Меня пригласили на семейный обед в воскресенье. Может, составишь компанию?
— С удовольствием.
Юноша не поверил своим ушам. Он был счастлив побыть рядом с любимой и с радостью пошел бы хоть к генералу де Голлю.
В субботу вечером они поужинали в «Куполь», выпили вина. Софи, одетая в белый трикотажный топ и потертые джинсы, привлекла немало восхищенных взглядов. Ее крепость наконец подняла белый флаг: девушка позволяла Кристоферу поглаживать ее колено под столом и ласкать шею.
Они могли бы стать идеальными любовниками. После десерта (мороженое, политое сиропом из черной смородины) они направились к таксопарку. Модельер назвал таксисту адрес Софи.
— Поехали со мной, — сказала девушка хриплым голосом.
Ей нравилось ошеломлять британца.
Влюбленные добрались до квартиры. Софи удалилась на кухню, чтобы сделать кофе. Вернулась с подносом и без одежды.
— Ух ты! — Юноша отбросил журнал.
«Такая сексуальная, что дух захватывает!» — подумал Кристофер. Ее упругие ягодицы сильно заводили парня. Софи аккуратно поставила поднос на стол и села ему на колени. На фоне одежды нагое тело смотрелось еще сексуальнее.
Они слились в чувственном поцелуе. Юноша просунул под Софи руку и нежно погладил ее потайное местечко. Девушка тихо застонала.
Ночь любви была столь же восхитительной, как и в первый раз. Но теперь Кристофер знал больше и терпеливо дожидался вершины ее удовольствия, чтобы разрядиться самому. Юноша мог продлить наслаждение Софи, растянуть на несколько мгновений. К изумлению девушки, британец угостил ее бесподобным десертом из какао-порошка и сахарной пудры.
— Интересно, когда ты успел стать великолепным любовником? — спросила Софи с притворной наивностью.
На следующее утро, пока Кристофер играл с псом на диване, девушка долго возилась в спальне, а потом появилась, одетая в костюм от Шанель. Рыжие волосы эффектно контрастировали с прекрасным кремовым пиджаком из чесучи. Этот наряд изменил представление Кристофера не только о Софи, но и о моде в целом. Костюм от Шанель смотрелся безупречно. Так всегда было и всегда будет: другой одежды словно и не существовало. Софи отказалась от шляпы и аксессуаров, просто добавила черную сумку и обула туфли на высоком каблуке.
— Где ты его взяла? — спросил модельер.
— Позаимствовала. Я всерьез думаю о карьере модели. Сама мадемуазель предложила это несколько месяцев назад.
Британец внимательно смотрел, как девушка прошлась по комнате, как по подиуму, сменила несколько поз и повернулась.
— А не будет скучно просто стоять, пока на тебе примеряют одежду?
— Зато зарплата выше, чем у stagiere. — Софи надула губки. — Я не собираюсь работать манекенщицей всю жизнь. А когда наконец стану дизайнером, этот опыт может пригодиться. Буду внимательно следить за портными, а не пялиться в никуда, как коллеги.
— Почему мадемуазель Шанель предложила тебе это?
Девушка поменяла позу, пожала плечами, эротично закурила и, прищурившись, взглянула на любовника.
— Мадемуазель нравится, как ее модели на мне сидят. Она давала примерить свой пиджак.
— А почему ты ушла из дома? — вдруг спросил Кристофер.
Софи прекратила позировать и серьезно посмотрела на него.
— Продала дорогущее колье, подарок отца. Он пришел в бешенство и выпалил, что меня удочерили. Это был шок: узнать обо всем так внезапно! Конечно же, это изменило наши отношения. — Она подбежала и села на колени у ног Кристофера, умоляюще глядя парню в глаза. — Если этот обед закончится примирением, возможно, я узнаю, кем были мои настоящие родители.
Пока девушка говорила, «британский ангел» рассматривал ее и думал, как прелестна его любимая, когда так страстно отзывается на что-нибудь.
— С тобой нелегко. — Юноша тряхнул головой. — Почему ты не можешь нормально жить, не мучаясь от всего на свете?
Она поднялась на ноги и засмеялась.
— Легко говорить, когда знаешь своих родителей. Это словно пережить землетрясение. Опора уходит из-под ног. Я не знаю, кто я и откуда! У тебя, наверное, было беззаботное детство.