Рай для негодяев
Шрифт:
Солдаты выпрыгнули из-под тента и повалились на траву. Рвало их так, что смотреть стало больно. Следом за солдатами выпрыгнул смертник, таща за собой раненного товарища. Свен помог ему выгрузить тяжелую ношу. Раненный еще дышал, и Лумквист приподнял его над землею, чтобы тот не захлебнулся в собственной блевотине.
– Поищи аптечку, – крикнул штурман Калинину. – В электрокарах их обычно прячут под сидение.
Лумквист сделал раненному сразу два укола, опять же согласно написанной какой-то доброй душой инструкции. Счастье еще, что юнец был ранен револьверной пулей, а не разрывной, иначе его пришлось бы просто добить, чтобы не мучился. Револьверная пуля прошила грудь мятежника навылет с правой стороны, что оставляло ему шансы на спасение. Свен обработал оба отверстия – входное и выходное. Теперь оставалось только ждать, сумеет молодой организм справиться с потрясением или нет.
– Ты не фиолетовый, – сказал Лумквисту второй мятежник, размазывая по щекам черный пепел.
Этот тоже оказался юн годами, что, однако, не помешало ему заработать смертный приговор и попасть в рай раньше, чем к нему пришла способность трезво оценивать любую критическую ситуацию. Лицо мятежника показалось Лумквисту знакомым, скорее всего этот парень с арнаутским выговором был доставлен на планету Эдем предпоследним рейсом.
– Ты тот самый штурман, которого искал Хромой.
– Какая проницательность в столь юные годы, – усмехнулся Свен. – И что с того?
– Ты знакомый Везунчика, я видел, как вы разговаривали с ним в прошлый раз. Если поможешь мне довезти или донести Барсука до нашей долины, то я за тебя поручусь перед общиной.
– И где находится эта долина? – спросил заинтересованный Калинин.
– Тебе, фиолетовый, туда не дойти, – криво усмехнулся арнаутец.
– Эти люди пойдут со мной, – твердо сказал штурман. – О том, что они солдаты внутренней службы, а не космолетчики знаешь только ты. Если хочешь спасти своего товарища, то тебе придется об этом забыть.
Арнаутец раздумывал долго, подавляя в себе рвущуюся наружу ненависть к своим извечным врагам, но, видимо, беспокойство за жизнь раненного оказалось сильнее.
– Ладно, штурман, я поручусь за тебя, а за них будешь ручаться ты. О том, что они фиолетовые я никому не скажу, но это все, что я могу для них сделать. Слово Вучко.
– Дорогу хорошо знаешь?
– Не заблужусь, – уверенно отозвался юный арнаутец, поднимаясь на ноги. – Грузитесь в машину и в путь.
Шнобель клялся и божился, что видел электрокар, промелькнувший мимо него, когда он решил посидеть немного в кустах. Товарищи, расположившиеся вокруг костра, посмеялись над незадачливым Соломоном, которому вечно что-то мерещится. Шнобель, смертельно уставший после всех переживаний сегодняшнего дня, только рукой махнул в сторону олухов. Никого переубеждать он не собирался, но Снайперу на всякий случай шепнул:
– Это был грузовой кар под защитным тентом. На таком обычно перевозят солдат по бетонке. Не думаю, что он приживется на здешних дорогах, но нам следует быть настороже. Не хватало еще нарваться на фиолетовых в двух шагах от дома.
Положим, незадачливым охотникам за тираннозаврами предстояло еще пройти километров тридцать до родной долины, иначе Снайпер не стал бы останавливаться на ночь в чужом лесу, кишащим динозаврами, чей рев, разрывающий вечернюю тишину, заставлял вздрагивать новоселов, которыми неожиданно для себя оказались бывшие капралы Вилье и Галушка. Эти двое стали главной головной болью Снайпера. Смертники не жаловали фиолетовых, и это еще мягко сказано. Община вполне могла отринуть чужеродный элемент, и тогда Вилье и Галушке ничего другого не оставалось бы, как повесится на ближайшем дереве. Смерть куда более приличная, чем гибель от лап и клыков тираннозавров или дейнонихусов.
– Может пристрелить? – негромко предложил Свищ. – Нам и без них забот хватает. Вряд ли общине, не говоря уже о Бурове, понравится наша самодеятельность.
– Мы в своем праве, – поморщился Соломон. – Где ты видел заключенного, не мечтающего о побеге? Кто осудит смертника, снимающего петлю с собственной шеи?
– Я не о нас, – вздохнул Свищ. – Я о капралах.
– Перед нами они ни в чем не провинились, – пожал плечами Лавальер. – Если бы об их шашнях с Хромым узнали начальники, то их наверняка бы приговорили к смерти. Они рисковали жизнями, чтобы заработать приличные деньги, а менять шкуру ради заработка никому не возбраняется, Свищ. В том числе и тебе.
– Правильно, – поддержал Снайпера Соломон. – Каждый зарабатывает, как умеет. Если бы они были истинными фиолетовыми, из тех, что нам противостояли на базе, я бы первый сказал – смерть псам! Но эти двое нашей породы, Свищ, а значит, по праву находятся в рядах смертников.
Если Вилье и Галушка слышали этот тихий разговор, то виду они не подали. Разве что после его окончания один из них снял руку с приклада карабина, а другой поближе придвинулся к костру.
– Интересно, Хромой уцелел? – спросил Мансур, глядя на огонь узкими словно щелки глазами.
– Сволочь он, конечно, изрядная, – покачал головой Шнобель. – Но организатор редкостный. Сидя на забытой Богом планете, он сумел найти сообщников на Арнауте и почти достичь цели. Сколько нам не хватило до победы, Базиль?
– Пуан умер на моих руках, – пожал плечами Снайпер. – Две минуты, Соломон. Если бы не безумцы в фиолетовой форме, которых пришлось уложить на бетон, мы бы сейчас готовились к гипер-прыжку.
– Ты забыл о доброй сотне наших, разделивших их судьбу, – напомнил Свищ.
– Они пали за свободу! – воздел руку к небу Соломон. – А фиолетовые за что? За прибавку к жалованию в десять динаров? За шевроны на руках? Так мертвым ни деньги, ни звания не нужны. Не понимаю я таких людей. Долг у человека должен быть прежде всего перед самим собой, а что касается Федерации, то гори она ясным огнем.
Буров был потрясен сбивчивым рассказом Вучко, явившимся к нему среди ночи. Безумие Хромого обернулось гибелью сотен людей, но у Феликса не повернулся язык, чтобы осудить Вучко за участие в этом страшном деле. Да и какой может быть спрос с юного арнаутца, у которого ветер в голове гуляет. Эту операцию готовили зрелые, умудренные жизненным опытом мужи, а на кону, видимо, стояли большие деньги.
– Очень большие, – подтвердил Вучко. – Шнобель сказал, что речь идет о четырех миллиардах динаров. Якобы Хромой был главным мафиози Арнаута и сумел припрятать эти деньги и от своих, и от чужих. Думаю, Соломон не врал, иначе к чему такой шурум-бурум.
– Из наших кто-нибудь уцелел?
– Барсука я вытащил раненного с базы, а про других не скажу. Там все было объято огнем.
– А где Барсук?
– Оставил на том берегу с чужаками. Я ведь Делавар вплавь преодолел.
– А кто они такие, эти чужаки? – насторожился Буров. – Фиолетовые?