Рай где-то рядом
Шрифт:
— Вы ближайшая родственница миссис Шимфизл?
— Да… она моя тетя, мамина сестра, ей очень плохо, доктор? — Норма от волнения начала заговариваться. — Я ее сто раз предупреждала, чтобы не забиралась на лестницу, а она меня не слушала; я ей говорю: «Тетя Элнер, подождите, пока Мэкки придет с работы…»
Понимая, что Норму не остановить, Мэкки вмешался: — Как она, доктор? Очнулась?
Норма, которой так и не сказали, что тетя Элнер потеряла сознание, встрепенулась и глянула на Мэкки: — То есть как — очнулась?! Молодой врач понял,
— То есть как — очнулась? — растерянно повторила Норма.
Все расселись, доктор перевел взгляд с Мэкки на Норму.
— Миссис Уоррен, мне очень жаль, но ваша тетя… — он заглянул в карточку, — э-э… миссис Шимфизл умерла в 9 часов 47 минут. Мы сделали все, что в наших силах, но она попала сюда в крайне тяжелом состоянии. Учитывая ее возраст и прочие обстоятельства, ей ничем нельзя было помочь. Мне очень жаль.
Норма медленно сползла со стула и чуть не ударилась головой об пол — Мэкки с доктором едва успели ее подхватить.
ДУРНЫЕ ВЕСТИ РАЗЛЕТАЮТСЯ БЫСТРО
А в Элмвуд-Спрингс соседки Элнер — Руби Робинсон и Тотт Вутен — узнали о ее смерти даже раньше Нормы и Мэкки. Как только Элнер увезла «скорая», Руби позвонила своей подруге Бутс Кэрролл, медсестре из больницы Каравэй, предупредила, что сейчас привезут ее соседку Элнер Шимфизл, и попросила за ней присмотреть. Бутс, по долгу службы, перезвонила и прочла вслух отчет, поступивший из приемного отделения в 09:47. Повесив трубку, Руби обернулась к сидевшей за кухонным столом Тотт и покачала головой. — Умерла. — Не может быть… От чего? — Анафилактический шок. Слишком много осиных укусов, сердце не выдержало. — Не верю! Они не ошиблись?
— Нет, Бутс сказала, что ее доставили в тяжелом состоянии и никакой надежды не было с самого начала. Я видела, что у нее слабый пульс, но все же хотелось думать, что она выдержит. Бедная Элнер… Ну, хотя бы смерть была легкая.
— Неужели и вправду умерла? — простонала Тотт.
— Да. — Руби села за стол. — Нет больше Элнер, горе-то какое!
— Но раз уж этому суждено было случиться, то хотя бы не во Флориде, среди чужих людей. — Да, слава богу, в родном дворе.
С минуту Руби и Тотт молча глядели вдаль, пытаясь свыкнуться с мыслью, что их подруги и соседки больше нет на свете. Помолчав, Тотт глубоко вздохнула: — Вот и кончилась целая эпоха.
Руби кивнула с видом мрачной торжественности:
— Точно. Сколько себя помню, столько помню и Элнер Шимфизл…
— И я, — подхватила Тотт. — Подумать страшно, что не увижу ее никогда, что больше не выйдет она на крыльцо, не помашет. Не старушка была, а золото, правда, Руби? — Правда, — кивнула та.
Подруги силились представить, как будут жить дальше без Элнер. Ведь они не просто виделись каждый день. Вот уже много лет соседки по вечерам стаскивали шезлонги к Элнер во двор и, устроившись поудобнее, болтали и любовались закатом.
—
— И кто в этом году будет прятать пасхальные яйца? — Ума не приложу. Кто-нибудь да найдется. — Какая же Пасха без Элнер?
— Верно. И вот что еще: Лютер Григз будет горевать, когда узнает про Элнер… и бедняжка Норма, вот несчастье!
— Еще бы… — подтвердила Тотт. — Волосы будет рвать на себе, с ума сойдет от горя!
— Не иначе. Элнер была ей ближе родной матери.
— Да, не в обиду ей будь сказано, — поспешно добавила Тотт. — Ида была хорошая женщина, но гордячка, каких мало.
— Мне она тоже нравилась, но спеси ей было не занимать, — согласилась Руби. — Хорошо, что есть Линда. Норме будет на кого опереться.
— Да еще и внучка — тоже утешение, не то что мои, — вставила Тотт.
Обе сидели потупившись и про себя жалели бедную Норму, потерявшую тетушку. Чуть погодя Тотт спросила: — Что теперь нам делать? Руби отвечала:
— Надо бы пойти к Элнер, навести порядок в доме, все двери запереть — наверняка Норма с Мэкки вернутся поздно.
— Пожалуй. — Тотт глянула на красные пластмассовые часы в форме чайника, подошла к телефону и позвонила дочери в парикмахерскую: — Дарлин, скажи всем моим клиентам, чтоб не приходили. Меня сегодня не будет. Бедняжку Элнер Шимфизл до смерти закусали осы, я места себе не нахожу, мне сейчас не до причесок.
ЗВОНОК ЛИНДЕ
Линда Уоррен, тридцатичетырехлетняя красавица-блондинка, вела заседание совета директоров в Сент-Луисе, когда секретарша срочно вызвала ее к телефону: звонил отец. Вбежав в свой кабинет, Линда сняла трубку: — Папа? Что случилось?
— Доченька, с тетей Элнер стряслась беда. Она упала с лестницы.
— Опять?! — ахнула Линда, садясь за письменный стол. — Опять. — Она жива-здорова? Не ушиблась? Ответа не последовало. Мэкки не знал, как сказать дочери о смерти Элнер, и выдавил из себя: — В общем… плохи дела. — Как? Неужели перелом? — Хуже.. — Что значит «хуже»? После долгого молчания Линда спросила: — Ты хочешь сказать… умерла? — Да, - отозвался Мэкки упавшим голосом. Кровь отхлынула от лица Линды; она услышала собственный голос будто со стороны: — Как это случилось?
— Тотт и Руби нашли ее под деревом, без сознания. Скорее всего, она умерла в машине по дороге в больницу. — О боже! Почему? От чего?
— Пока точно неизвестно, но, как бы то ни было, смерть была мгновенная, легкая. Доктор сказал, что тетя Элнер, видимо, так и не поняла, что с ней произошло.
— Где мама?
— Здесь, рядом. Мы в Канзас-Сити, в больнице Каравэй. — Как она?
— Ничего, но очень хочет, чтобы ты приехала. Придется много чего решать, а мама ничего не станет делать без тебя. Понимаю, доченька, у тебя дела, но сейчас ты очень нужна маме.