Рай — Техас!
Шрифт:
Грейси спокойно следила за его приближением. Она достаточно хорошо изучила своего босса, чтобы не знать, как он сейчас себя поведет. Он расплывется в широчайшей улыбке, потом объявит, что лучше ее нет никого на свете, а она так и не поймет, что он на самом деле думает о переменах в ее внешности.
Он остановился перед ней. В течение нескольких секунд она ожидала, что из прекрасно очерченных уст его вот-вот хлынут потоки лести. Он потер подбородок костяшками пальцев.
— Похоже, Бадд неплохо потрудился. А квитанцию он тебе выдал?
Пораженная, она смотрела, как он огибает ее, подходит
— Квитанция в бардачке. Выпрямившись, он вновь взглянул на нее:
— Какого черта ты гоняешь машину так быстро?
«Потому что хорошенькая леди с безупречной прической, в кокетливых маленьких сандаликах, совершенно не поддерживающих свод стопы, раскрепощена настолько, что совершенно не помнит о столь низменных вещах, как какое-то дурацкое превышение скорости».
— Наверное, я о чем-то задумалась.
«Ну, я жду, когда же ты скажешь мне, что я самая милая малышка на планете Земля. Ты ведь всегда говоришь это всем хорошеньким женщинам!»
Он раздраженно поджал губы.
— Я собирался позволить тебе пользоваться машиной и дальше, но теперь всерьез задумываюсь о том, что, пожалуй, стоит пересмотреть эта решение. Ты обращаешься с автомобилем так, будто это никуда не годный хлам.
— Я прошу прощения. — Она стиснула зубы, и гнев переборол в ней обиду. Она истратила на прическу и тряпки целое состояние, а он даже не замечает этого.
— Я буду очень рад, если подобное никогда больше не повторится.
Она распрямила плечи и вздернула подбородок, решив, что ему не удастся одурачить ее. Она знала, что выглядит чудесно, — может быть, впервые в жизни. А если он так не считает, значит, ее дела действительно плохи.
— Такого больше не повторится. Теперь, если ты кончил занудствовать, я хочу сообщить тебе, что пообещала Натали присмотреть за ее Элвисом во второй половине дня.
— Ты нанималась ко мне в помощники, а не в няньки.
— Это одно и то же. — И она гордо пошла прочь.
Глава 11
Темно-красный «линкольн» замер у входа в просторный высокий загородный дом, обращенный фасадом к реке. Окинув роскошное здание взглядом, Сузи пришла к выводу, что дела Уэя Сойера идут просто великолепно. Если верить местным сплетням, он выстроил этот замок для своих уик-эндов и намеревался наезжать сюда даже после ликвидации «Розатека».
Великолепно вышколенный шофер открыл дверцу и помог ей выйти из машины. Она почувствовала, что ладони ее увлажнились от волнения. После того как два дня назад Уэйленд Сойер пригласил ее отобедать с ним, она потеряла способность думать о чем-либо другом. После мучительных размышлений она предпочла надеть сегодня свободные вечерние брюки кремового цвета вместо платья. Соответствующий закрытый топ и доходящий до бедер жакет были отделаны искусными набивными рисунками, изображавшими причудливые сценки деревенской жизни в манере Шагала. Они переливались, сияя оттенками бирюзы, коралла, фуксии и аквамарина. На левой руке Сузи тускло мерцало обручальное кольцо, грудь украшала небольшая бриллиантовая брошь, которую Бобби Том подарил ей, когда подписал свой первый контракт со «Звездами».
Как истая испанка, Сузи нисколько не смутилась оказанным ей уважительным приемом. Ее почтительно препроводили по черному мраморному полу в просторную гостиную с греческими высокими окнами, выходившими в сад. Шелковые абажуры массивных ламп отбрасывали теплые тени на светлые стены, увешанные картинами. Возле мраморного камина возвышались китайские вазы с длинными стеблями сухого тростника.
Уэй Сойер стоял около черного кабинетного рояля, придвинутого к центральному окну. Ее беспокойство усилилось, когда она увидела, что он одет, словно гангстер из старого фильма, во все черное. Впрочем, его костюм был явно сшит на заказ, равно как и гладкая шелковая рубашка.
Он держал в руке бокал, глядя на нее бесстрастным, но пристальным взглядом, от которого, казалось, ничто не могло укрыться.
— Что будете пить, миссис Дэнтон?
— Белое вино, если у вас нет возражений. Он подошел к небольшой этажерке, на которой сверкал зеркальный поднос с набором бутылок. Пока он наливал для нее вино, она попыталась успокоиться и двинулась в обход помещения, разглядывая картины. Она миновала несколько больших полотен, выполненных маслом, и изрядное число акварелей. Внимание ее привлек непритязательный рисунок, сделанный пером. На нем были изображены мать и дитя.
— Я купил это на аукционе в Лондоне несколько лет назад.
Уэй неслышно подошел к ней, словно подкрался. Он протянул Сузи бокал с золотым ободком и, когда она сделала глоток, принялся обстоятельно объяснять историю приобретения каждой вещи. Он тщательно взвешивал слова, его монолог выдавал информацию, но не позволял ей расслабиться. Уэй Сойер спокойно рассуждал о лондонском аукционе произведений искусства, но она все равно видела в нем завзятого хулигана, который курит дешевые сигареты, спрятавшись за спортивным залом, и встречается с самыми разбитными девчонками.
В последние несколько недель она провела нечто вроде расследования, чтобы заполнить белые пятна в прошлом Сойера. Эти пятна оказались не такими уж белыми. Согласно обрывочным сведениям, полученным Сузи от старожилов Теларозы, мать Уэя — Труди — в возрасте шестнадцати лет изнасиловали трое рабочих, строивших скоростное шоссе, от кого-то из них она и понесла. Это случилось за несколько лет до окончания второй мировой войны; никто не поверил слезам Труди, и она стала отверженной в глазах общества.
В последующие годы Труди едва удавалось сводить концы с концами. Чтобы прокормить себя и сына, она прибиралась в домах тех немногих семейств, которые пускали ее на порог. В конце концов тяжелая работа и презрение окружающих сломали ее. К тому времени когда Уэй пошел в школу, она стала продавать себя проезжавшим через город мужчинам. В возрасте тридцати пяти лет Труди заболела воспалением легких и умерла, а Уэй вскоре после этого поступил на службу в военно-морской флот. Сузи изучала его, глядя поверх ободка своего бокала, и ее беспокойство росло. Труди Сойер пала жертвой людской жестокости, и вряд ли ее сын забыл об этом. Как далеко он может зайти в своей мести за мать?