Рай
Шрифт:
С ее словами, чесотка на животе как бы проснулась.
– Здоров бабушка. Пойду теперь домой. Только штанов у тебя нет каких-нибудь? Все мое там сгорело.
– Найду тебе чего-нибудь.
Бабка по ковырялась в хламе и вытащила грязные, мятые брюки.
– Может подойдут?
Я скинул больничные и одел предложенные брюки.
– Все в порядке. Спасибо тебе, бабуля. Я,
– Иди, иди милок. Христос с тобой.
– Сережа, открой. Это я.
– Толька, живой, чертяка. Вот не ожидал. Мы тут целую компанию в твою защиту развернули, а тебя уже выходит выпустили. Испугались сволочи.
– Сережа, больницу сожгли. Я бежал.
– Да, что ты говоришь?
– Сережа, я заболел пневмонией. Ты не можешь вызвать Валю? Она уже меня лечила и знает что к чему.
– Конечно Толя. У нее в общежитии телефон не работает. Я сбегаю.
Валя появилась через час.
– Толя, что случилось?
– Она вернулась Валя.
– Господи.
Валя опустилась на стул.
– Что же делать, Толя?
– У меня все тело горит и чешется. Температура подскакивает и падает. Я на грани фола. Но первые сутки выдержал и не умер. Поэтому есть надежда, что может выдержу. Врача мне нельзя, только тебе могу довериться.
– Ты только скажи, что нужно, я все сделаю.
– Нужны холодные компрессы. Холодильник открой на полную, чтобы лед был. Нужны мокрые простыни и вера, что не заразишься и не заболеешь.
– Хорошо Толя, я так и сделаю.
В дверь ввалился Сережка.
– Валя, ну что?
– Сережа, ты поживи где-нибудь в другом месте. Толя очень болен. Я за ним поухаживаю.
– Ничего себе. Ладно, через неделю я приду, учти. Дай захвачу бритву и нужные вещички.
Сережка ушел.
– Ну, что ж начнем бороться, так Толя?
Три дня меня колотило. Температура металась, то туда, то сюда. Боль и чесотка изводили тело.
Утром я проснулся и почувствовал себя прекрасно. Боли нет, температура была нормальной. Я отвернул рубаху и посмотрел на живот. Большие темнокоричневые пятна накиданы по всему телу. Они мягкие и не чешутся.
В трех метрах на раскладушке спит Валя.
– Валя... Валя...
–
– Валя, кажется пронесло.
Она вскочила.
– Неужели правда?
– Правда. Если мое предположение верно, то организм выкинул все микробы в ранее пораженные места и они теперь как бородавки останутся на всю жизнь на мне.
– Господи, пусть хоть будет так.
– Но нужно проверить так ли это? Возьми у меня кровь. Нужно все посмотреть.
Вали не было два часа и когда она пришла по ее лицу я понял, что был прав.
– Толя, ни-че-го. Ничего нет. Ты здоров.
Она подскочила ко мне и обняла меня.
– Да, Толя, в киоске продавали газету. Пока я ждала результаты анализа, прочла ее. Там есть одна заметка. Вот, прочти.
– "С глубоким прискорбием сообщаем читателям о трагической смерти во время пожара больницы, известного биолога Анатолия Петровича Борисова. А.П.Борисов неоднократно выступал и боролся против разработок современного бактериологического оружия..." Теперь я никто, Валя.
– Вот и хорошо. Хватит по тюрьмам мыкаться, может заживешь по новому.
– А это идея. Честно говоря, если бы тебя не было рядом, я бы опять собрал пресс-конференцию.
– Наверно, это замечательно, что я рядом.
– Конечно.
Потом мы танцевали и смеялись. Весь вечер был наш и мы наговорились вдосталь.
Через два дня пришел Сергей.
– Сергей, мы решили от сюда уехать. Где там тетя Клава? Мне нужен паспорт на новую фамилию.
– Да никак вы женитесь, ребята?
– И женимся, и удираем.
– Сейчас, сейчас, погодите. Где-то у меня здесь спрятано шампанское? Такое дело надо спрыснуть.
Мы уехали с Валей в южные районы России. У нас родилась дочь. Я работаю в больнице, там же трудиться и Валя. От девчонок нет вестей. Однажды в письме Сережа проговорился, что Ира с Сашей отдыхали в Крыму, а другая девушка вышла замуж.
Только чернокоричневые пятна на моей коже, напоминают мне о тех страшных событиях, что произошли и еще хочется сказать: "Люди, дойдите нутром. Это очень опасная вещь, биологическое оружие".
Март 1995г.