Райдзин. Проект Цербер
Шрифт:
Преимущество получил, причем неожиданностью оно оказалось даже больше для меня: стойку капельницы в момент удара объяли ветвистые жгуты молний, а железная труба легко воткнулась мужчине под нижнюю челюсть, пробивая шею.
Сверкнуло яркой вспышкой – тело мужчины встряхнуло, словно электрическим разрядом, мгновенно превращая в обугленную головешку. Терпко пахнуло смесью запахов – жареным мясом, палеными волосами и одеждой. Я уже шагнул дальше вперед, двигаясь навстречу бросившейся ко мне от кровати женщине. Только сейчас увидел ее глаза – полностью белые, как будто закатившиеся.
Увидел все это мельком – продолжая движение руки со стойкой-копьем, перехватил ее уже двумя руками. Ударил как длинной дубиной, амплитудно размахнувшись нижней частью с колесами. Эффект удивительный – стойку вновь объяли переплетающиеся жгуты молний, оставляя за собой широкий световой шлейф.
Белоглазая женщина оказалась к удару готова: в необычном жесте она выставила перед собой руки, явно формируя щит. К атаке она оказалась готова, но не готова была к ее мощи – щит удар отразил, вот только женщину буквально смело, поднимая в воздух и откидывая прочь.
Восприятие мое изменилось – я теперь смотрел на мир, окрашенный во все оттенки синего. На периферии зрения видел мелькание ярких синих всполохов – похоже, у меня сейчас глаза сияют так же, как недавно у Мари.
Несмотря на странные изменения спектра зрения, хуже видеть не стал. Более того, появилась сосредоточенность, внимание к деталям. И пришло понимание, что пусть я не ускорился – как недавно на поляне, до такой степени, что время остановилось – но определенно я сейчас двигаюсь и существую гораздо быстрее от обычного. Потому что у меня получилось вполне четко увидеть, как туфли с каблуками остаются на полу, а сама белоглазая женщина улетает спиной вперед, после короткого полета врезавшись в стену над кроватью. Ударилась она затылком о стену со звуком деревянной колотушки, после чего кулем рухнула вниз, сворачивая прикроватную тумбочку.
Третий убийца – с широким и свернутым на сторону носом – уже соскочил с кровати. Он, как я краем глаза заметил до этого, откинул от себя среброволосую девушку в другой конец палаты. Бросил легко и далеко, как куклу – подальше, чтобы не мешала.
У меня внутри по-прежнему клокотала разбуженная глупостью ситуации злость на себя и на весь мир, заполняющая взор голубым сиянием. Но, когда «сестра» оказалась отброшена сильной рукой, ярость начала утихать, уступая место удивлению.
Тонкая хрупкая девушка в полете извернулась, причем сделала это донельзя грациозно – на Олимпийских играх такую пластику в художественной гимнастике не всегда увидишь. Шикарные волосы взметнулись, их сдержанное свечение заметно усилилось, создавая вокруг худенькой девушки явно-выраженную серебряную ауру. Густые волосы как будто превратились в жидкий металл, став не аурой, а второй кожей и… вдруг я увидел у приземлившейся в углу палаты девушки хвост, самый настоящий.
Упала она на все четыре… лапы? Лапы, да – кисти рук видоизменились, ногти превратились в когти, оставляя на полу отметины. Мелькнуло серебряным росчерком – девушка кинулась в атаку. Отбросивший ее убийца, только что смотревший на меня, рывок сестры заметил. Он попытался повернуться, встретить ее лицом
Взмах когтистых рук (лап?) слился в серебряный росчерк – удар пришелся мужчине в основании шеи, так что широкий шлейф крови брызнул на стену. Постояв немного, несостоявшийся убийца рухнул на колени, после чего упал лицом в пол. Спина его превратилась в кровавую кашу, из которой торчали обломки костей. Вот тебе и девушка-подросток – она мужика просто разбарабанила, там месиво после всего лишь одного удара.
Несмотря на невероятное зрелище, на новоприобретенную сестру я, пусть и опасаясь ее как оборотня, глянул только мельком. Основное внимание уделял приходящей в себя после удара в стену белоглазой женщине – она уже стояла на четвереньках, пытаясь подняться.
Похоже, не совсем обычный человек – защищаясь от моего молниеносного, в буквальном смысле, удара, смогла поставить невидимый щит. Да и в стенку она влетела с такой силой, что обычному человеку надолго бы хватило, если бы не навсегда. А эта – похрипывает, шевелится все активнее.
Ярость – из которой родились молнии, из груди ушла, сияние у меня в глазах потухло. Треугольник с колесами в нижней части капельницы уже оторвало, так что у меня в руках оставалась просто металлическая труба. Широко махнув ей, как боевым шестом – разгоняя нижний конец вдоль пола, я ударил женщине в шею слева, прямо под нижнюю челюсть.
Добивать не пришлось – молнии во время удара вокруг металлической стойки не появились, но голову женщины повернуло так, что сразу все понятно стало. Да и когда она упала, замерла в не оставляющей сомнений позе – живые так не лежат. После этого сразу обернулся к сестре. Все же она оборотень, я как-то к такому непривычен.
Когда обернулся и посмотрел на сестру, только в этот момент, впервые с появления в палате мне стало по-настоящему страшно. Страшно так, что снова вплоть до ощущения поднимающейся на загривке шерсти.
Спасенная девушка-подросток стояла сейчас в нескольких метрах и внимательно смотрела на меня. Полностью обнаженная, совершенно не стесняющаяся своей наготы. Она частично вернула себе человеческий облик – хвоста нет, когти на ногах исчезли, остались только на руках… не такие, как были, но острые, еще не совсем ногти. Лицо нечеловеческое – искажено остатками трансформации, явно заметны звериные черты; глаза желтые, с вертикальными зрачками, как у хищника. Но особенно привлекают внимание острые клыки, обнаженные в оскале.
Стояла она на двух… не лапах, уже ногах все же. На полусогнутых, явно приготовившись к атаке. Самое что неприятное – похоже, атаковать она готовилась меня. Смотрела цепко и внимательно, причем в ее желтых звериных глазах я хорошо читал животную ненависть.
Серебряные локоны вновь стали наливаться сиянием, постепенно превращаясь словно в живой металл, обнимающий тоненькую фигуру девушки. Да она реально готова на меня броситься, вот уже когти на ногах паркет начинают медленно царапать!