Райдзин. Резервация «Восток»
Шрифт:
«Шеф, приехала!»
Вздрогнув и даже не полностью открыв глаза, я соскочил с кровати. Проморгался, просыпаясь, посмотрел на часы. Половина третьего – двух часов не поспал даже.
«Кто приехала? Мы приехали? Куда приехали?» – очередью вопросов обратился я к Альбине, уже готовый к чему угодно.
«Ее светлость Надежда Геннадиевна приехала».
«Одна?»
«Да, шеф».
«Где она?»
«Подходила к вашей комнате, постояла у двери недолго. Заходить не стала, ушла только что».
«Понял, спасибо».
Быстро одевшись, вышел в коридор и направился к комнате Надежды. Подошел, взялся за ручку – дверь оказалась открыта. Прошел внутрь, аккуратно закрыл за собой. В комнате пусто, слышен звук льющейся воды. Дверь в ванную комнату приоткрыта, но туда уж заходить не стал – сел в кресло и принялся ждать.
Надежда вышла из душа без одежды, на ходу вытираясь полотенцем. Заметила меня не сразу, а когда почувствовала присутствие, едва заметно вздрогнула. Едва заметно для меня, кто-то другой этого бы никогда не увидел и не почувствовал.
Закрывшись, вернее, обмотавшись полотенцем – словно простыней в бане, ее кавайная светлость изменила направление движения и подошла ко мне. Постояла молча, глядя сверху-вниз, потом боком села на подлокотник кресла, не отрывая от меня взгляда. Темные глаза ее в призрачном свете луны казались абсолютно черными.
– Давно ждешь?
– Только зашел.
– Я тебя не слышала.
– Старался не шуметь.
– Ты уже знаешь направление своего будущего, – произнесла это Надежда больше, как утверждение, а не как вопрос.
– Ну… так, с оговорками.
– С какими оговорками?
– Движение в сторону того, чтобы стать властелином… чего-то там, – с некоторым трудом сформулировал я общее направление своего будущего.
– «Чего-то там» – это чего? – подняла брови Надежда.
– Властелином народных чаяний, а также самых разных земель и территорий, возможно, неизведанных.
– Про неизведанные территории мне никто не говорил.
– Это я от себя добавил. Ставлю тебя, так сказать, в известность о собственных тайных планах. Вроде как множественность миров неожиданностью для тебя не будет.
– Ты знаешь, как выглядят изведанные другие миры?
– Ну… слабо представляю, вопрос не изучал. Хотя догадываюсь, что хорошее место Нифльхеймом или Инферно не назовут.
– Все известные планы, к котором сейчас есть доступ – это миры с агрессивной средой, малопригодные для комфортного проживания людей.
Похоже, мои слова о неизведанных мирах Надежда приняла довольно близко к сердцу, и они стали для нее сюрпризом. Для меня самого, кстати, тоже – об этом направлении будущего я даже и не думал как-то, а сейчас, к слову, пришлось и гляди ж, интересная идея оказалась.
– Если известно о так называемой множественности миров, перспективный список на известных малокомфортных для проживания планах точно не заканчивается, – пожал я плечами. – К тому же, другие миры другими мирами, но… Везде хорошо, где нас нет. Для начала нужно попробовать создать благоприятные условия для проживания, не выходя из дома. Что мне всенепременно потребуется сделать как задачу минимум. Создание плацдарма, так сказать, для возможности дальнейших исследований.
– Ясно, – покивала Надежда.
Подобрав полотенце, она грациозно переместилась с подлокотника и села на меня, положив руки мне на плечи, по-прежнему глядя сверху вниз темными блестящими глазами.
– Ты же знаешь, что если у тебя не получится достигнуть заявленных целей, ты умрешь?
– Да, мне на это непрозрачно намекнули. Тяжело идти путем происхождения, особенно когда сам только недавно узнал, что по нему идешь.
– А если я буду находиться рядом с тобой, то скорее всего погибну я, – Надежда, похоже, к моим словам даже не прислушивалась.
– Тебе на это тоже непрозрачно намекнули, или ты это сама чувствуешь?
– Да.
Кавайная светлость как обычно, в своем репертуаре.
– Сама чувствуешь?
– Сама чувствую. Ну и намекали, конечно, не без этого.
– Угрожали?
– Упаси боже. Беспокоились.
– Президент тоже?
Надежда удивленно подняла было брови, но потом кивнула. Она говорила мне, что о местонахождении меча, в котором содержится слепок ее души, знает кроме меня только президент Конфедерации. Так что о том, что она имела беседу не только с императрицей, догадаться было несложно. Тем более что писала, что в Москву отправлялась, а Москва – столица Конфедерации.
– И что мы с этим будем делать?
Надежда в ответ на мой вопрос пожала плечами, так что полотенце с нее соскользнуло. Она, правда, внимания никакого на это не обратила, задумчиво глядя в пространство.
– Завтра я уезжаю.
– Далеко?
– А какая разница? – усмехнулась кавайная светлость. – Вместе мы все равно не будем, а расстояние при этом не так важно, хоть я в соседний дом перееду.
Сказав это, она ненавязчиво наклонилась так, чтобы у меня была возможность поцеловать ее грудь.
– Если у тебя все получится, на роль твоей первой жены я претендовать не буду. Это политический вопрос. Но если ты решишь предложить мне стать твоей наложницей, или второй женой…
Говоря это, она повернулась так, чтобы я мог поцеловать и вторую грудь.
– …обещаю подумать над этим. Ну или ты можешь отправиться на неизведанные земли и территории, позвав меня за собой.
Надежда говорила уже прерывисто, а сейчас и вовсе запрокинула голову, негромко ахнув. Отпускать ее не хотелось, но и одежду надо было снять. Зачем только одевался, когда из комнаты выходил, спрашивается.