Райна, королевна Болгарская
Шрифт:
Убитая горем, выплакавшая все слезы скорби и любви, Райна не привыкла еще засыпать под черными сводами своего заключения. Вокруг закоптелых стен широкие лавки устланы были дорогими коврами, обложены подушками, и это составляло все украшение покоя. Пространен, мрачен и пуст он был; слабый свет ночника в стене освещал Райну; Райна сидела, склонив голову на кисть руки, как бездыханная, а в углу спала старуха.
Дни Райны как будто кончились: нет для нее будущего, все чувства жизни погрузились в прошедшее, в страшный мир думы, населенный призраками живого и мертвого. Все тут перед ней: что сбылось, что виделось и чувствовалось, и близкие душе, и враги, и свет, и мрак, и все смута, которая не дает сердцу ни жить, ни умереть.
Вдруг послышался звук рога; Райна очнулась, затрепетала и упала на колени, обратив очи к разжелезненному окну под самым потолком.
Раздался второй звук рога, послышался шум, голоса все ближе и ближе.
— Боже небесный! вынь душу мою из тела! — вскричала Райна, с ужасом оглянувшись на дубовую дверь, обитую железом, когда раздался стук и загремел голос: "Отворите!"
Вздрогнула и старуха спросонок.
— Кто там? — крикнула она, подбежав к двери.
— Отворяй, Жика! — повторил голос.
— Староста! Зачем это он! — сказала старуха, вынимая запор. Дверь заскрыпела, кто-то откинул ее нетерпеливо.
— Райна! — раздались знакомые голоса.
Райна вскинула руки, хотела вскрикнуть, но голос измер на устах ее.
— Райна! Душица моя! Смотри, вот он, спаситель твой! — повторял Воян, приподнимая ее и целуя в плечо.
— Воян! не место здесь радоваться! — сказал сурово Маврень.
— Правда, правда! — отвечал Воян. — Пойдем скорее! Благодарность твоя еще впереди.
Святослав помог Райне спуститься с каменных крутых лестниц. Они сошли на широкий двор, где перевязанная стража кулы окружена была русской дружиной.
— Вы будете свободны, — сказал Святослав, — в городе вашем все цело. Скажите главарю, что мы взяли только свое!
— Спасибо за милости! Да что нам в них! — отвечал старшина стражи. — Не вы изрубили нас, оплошных, так изрубит главарь. Были в руках ваших жены его или нет, да порог переступила чужая нога, их пометает главарь со скалы.
— Спаси несчастных, князь Святослав! — сказала Райна.
— Ступайте служить мне; а жен освободим.
— С женами что хочешь делай, они не виноваты и вольны; а мы со стражи не пойдем! — отвечал старшина.
— Не пойдем! — повторили все.
— Жаль мне вас, храбрых! — сказал Святослав. — Но делать нечего: правы и честны ваши слова!
По приказу князя отперли терема. Маврень объявил женам главаря, что они свободны и чтоб скорее выходили из своего заключения.
— Я здесь не в неволе, — отвечала каждая из них, — от мужа своего не пойду, а убить убейте, воля ваша.
— Уж это таков народ! — сказал Маврень. — Ну, бог с ними, поезжайте, покуда из соседней кулы урманской не пришли на помощь.
Райну посадили на коня. Подле нее с одной стороны ехал Святослав, с другой — Воян.
Дружина выбралась со двора и понеслась вслед за князем: часть ее осталась еще, чтоб прикрывать путь от преследований.
Дорогой Райна узнала о судьбе братьев своих и Преслава.
— Куда же едем мы? — спросила она.
— Нет тебе теперь иного прибежища в Болгарии, кроме стана Святославова, — отвечал Воян.
Вот спустились уже с гор, едут по течению Зары, вдали открылась туманная даль: это берега Дуная. Стало смеркаться; на возвышении около селения загорелись огни.
— Это войско, — сказал Маврень.
— Должна быть стража, но Русь или Греки — неизвестно.
Посланные проведать донесли, что это Греки в окопе. Нахмурилось чело Святослава.
— Братья, — сказал он к дружине, — две первые сотни следуйте позади; вам на руки королевна болгарская; а прочие за мной, открывать путь к Доростолу!
И Святослав поскакал прямо на стражу греческую. Греки расположились около огней, ужинали беззаботно; откуда было им ждать неприятеля: Руссы в тесной осаде.
Внезапный гай [41] налетевшей русской дружины всполошил их; они схватились за оружие, бросились к коням; но поздно: Руссы смяли их, окружили со всех сторон, обезоружили.
— Отдать им коней: пусть скачут в стан свой и повестят, что следом за нами идет русский князь и дружина русская, — сказал Святослав.
Грекам отдали коней, и они, как вожатые дружины русской; мчались вперед и на плечах своих принесли ее на левое крыло стана греческого.
Note41
Боевой клич. — А. Б.
Святослав сдержал слово, открыл путь к Доростолу. Все левое крыло разметалось от мечей его, бежало на высоты, где была ставка царская. Суматоха распространилась по всему стану. Цимисхий содрогнулся, когда ему донесли, что сам Святослав явился с великими силами от вершин Дуная.
А между тем русский великий князь вступил во врата Доростола и встретил в них Райну.
Палаты королевские в Доростоле возвышались над самым Дунаем. За садами, на островах, стояли ряды насади русских; а за плавнями, по гирлу, развевались на мачтах греческие флаги; далее взор терялся в равнине степи и туманах, скрывающих Карпатские горы.
"Боже, боже, — подумала Райна, смотря в окно, — населится ли когда-нибудь эта степь жизнью или заглохнет пустынею. Рассеятся ли эти туманы или скопятся в новые тучи над нами?"
— Не задумывайся, Райна, — сказал Воян, — божья защита тебе в Святославе.
— А в ком мое счастье? — произнесла печально Райна.
— В Святославе, — отвечал тихо Воян. Пылкий румянец оживил лицо Райны.
— Не говори, чего не знаешь, Воян.
— Говорю то, что знаю, Райна.
— Нет, не знаешь, — сказала Райна, — мне кажется, горе застлало все небо моей жизни и ясные дни не мне!