Районные хроники

Еремин Сергей Алексеевич

Очевидно, что уважение к хлебу распространяется только к его "индивидуальной разновидности", когда один и тот же человек нянчится с ним на всём пути. Попробую выразить свои наблюдения простыми словами. Пока зерно общественное, перед ним можно не преклоняться… Но, как только человек занимается им "от и до", отношение меняется кардинально, мы наблюдаем появление этого языческого культа. Человек идёт рука об руку с хлебом весь календарный год и думает только о нём. Процесс муторный, но от него зависит твоя жизнь. Хлеб – всему голова!

Не получилось у колхоза заменить собой русскую общину. Нарушили большевики какие-то внутренние связи, и оттолкнул производителя (потребителя) от самых интересных этапов. Хлебная линия в жизни крестьянина стала пунктиром и потеряла первоначальный смысл. Хлеб прочно потерял объединяющую функцию и столь же прочно приобрёл функцию

обычного товара, причём, за реализацию которого на рынке, отвечают совсем другие люди, подключившиеся к хлебной цепочке на завершающем этапе. Подключились последними, причём, несколько искусственно и откровенно навязчиво, а весь барыш забрали себе. Ну, простой народ и расслабился… Хрен с ним с этим хлебом – в магазине купим! И неважно, сколько зерна доберётся с поля до мукомольного комбината, а с него до пекарни. Мы уже за это не отвечаем!

Будничная жизнь простого колхозника, так или иначе, вертелась вокруг хлеба. Вернее будет сказать, вокруг наличия хлеба в доме. Не только мыслящие обитатели деревенского хозяйства были заинтересованы в этом изделии, но и вся бессловесная скотина. И корова, и свинья, и птица разнообразная. Ежедневное меню у всей живности содержало внушительную добавку этого ингредиента. Это только так, кажется, что его можно чем-то заменить! В советской деревне средней полосы в эпоху тотального дефицита хлеб в рационе не мог потеснить даже универсальный заменитель всех времён и народов – картошка. Его поэтому и называли "второй хлеб", потому что на лавры "первого" он, при всей своей замечательности, претендовать не мог. Как не крути, а картошка, в первую очередь, гарнир. И только водка претендовала на некое особое, привилегированное к себе отношение, но, по известным причинам, стояла в сторонке. Даже не смотря на то, что всегда красовалась в самом центре стола. И почему так получается интересно в русской традиции – начинаешь говорить о хлебе, но обязательно, рано или поздно, зацепишь водку? Какая тут нерушимая причинно – следственная связь?

Летом, кроме всех прочих хозяйственных задач, в мои обязанности входила и такая ответственная статья, как снабжение хлебом. Что такое добыча хлеба в советской деревне времён перестройки и последующего за ней ускорения с галопирующей гласностью? Многотрудное и многоуровневое испытание! Самое настоящее боевое задание с реальной возможностью не только потерпеть неудачу в поисках, но и в прямом смысле физически и материально пострадать. Поскольку моим боевым "другом" во всех "хлебных" набегах был велосипед, а хлеба нужно было всегда брать не менее десяти буханок, то, как вы понимаете, вариантов моего фиаско было множество. Хлеба в деревенский магазин привозили мало, и он на полках лежал, от силы, минут сорок, нужно было шевелиться, искать ходы, просчитывать логистику… А конкуренция была нешуточная – трудовое крестьянство… Жили мы от магазина далеко и, с какой бы сверхсветовой скоростью слухи не разлетались, до нас они приходили, когда у магазина собирался приличный "хвост" из бабушек с тележками и мешками. Причём, половину привезённого товара расхватывали прямо с лотков ещё в кузове! Продавщица едва успевала собирать медяки по пыльному асфальту перед магазином. Шум, гам, матерный кавардак! Слабые духом здесь не выживают… Таких втаптывают в грязь и по их трещащим костям прокладывают себе дорогу к заветной буханочке. Надо отдать должное местному хлебу – сегодня такой вкуснотищи не делают.

Наглостью и проворством такую "твердыню" взять на приступ не представлялось возможным. Разобьют рожу и выбросят с позорящими криками в придорожную крапиву. Даже трактористов, лезущих к прилавку за "Зубровкой", изгоняли с позором под палочными ударами. Где уж мне, робкому московскому школьнику… Одним словом, сплошная лотерея…

Однажды в результате одного такого похода за хлебом мне удалось совершить небольшое "кругосветное" путешествие. Ничего не предвещало такого развития события. Единственное, что в этот раз хлеб был нужен просто позарез. Так получилось, что весь имевшийся запас был напрочь сожран неизвестными серыми злоумышленниками, а полезная скотина осталась сосать лапу, грозя всех нас оставить без молока. Например, корова – очень капризное и непонятливое животное и любое нарушение в режиме питания способно спровоцировать нежелательные процессы в её здоровье. Вроде скотина скотиной, а нежное, как крем-брюле!

Поскольку хлеб привозился два раза в неделю, то обратить в шутку эту потраву, чтобы корова и её соседи по хлеву радостно рассмеялись, было нельзя. Надо было идти и выбивать хлеб… Магазин только

что открылся, и хлебовозка вот-вот должна была подъехать. Взял мешок, вывел велосипед, три раза перекрестился… Напутствовали меня духоподъёмными словами, чтобы без хлеба и не вздумал возвращаться. Знали, что не всякий поход в магазин бывает удачным. Пугали, но веры в меня не теряли, надеялись и ждали скорейшего возвращения с добычей… Довели меня до такого состояния, что я уже и сам не мог представить своего возвращения без хлеба! Озадачили до степени нервной дрожи, ну, я и закусил удила…

Со скоростью ураганного ветра я домчался до магазина, у которого, как и предполагалось, уже толпился гудящий недобрым гулом народ. К своему негодованию, как, впрочем, и для большинства собравшихся, среди толпы затесались и несколько особо предприимчивых представителей соседних деревень. Своих-то сельчан мы все знали, а эти деятели прибыли сюда с одной-единственной целью, которая не могла не возмутить столь благородное собрание. Они хотели нас фактически обворовать! Нагло купить и потом не менее нагло сожрать наш хлеб! Этого безобразия нельзя было допустить, ни при каких условиях! Поэтому над площадью в ожидании машины с хлебом и стоял гул. И, чем ближе невидимая машина приближалась (пятой точкой люди чётко отслеживали передвижение хлеба по карте нашего района!), тем сильнее неявственный гул перерастал в откровенный призыв к расправе самым жутчайшим образом над присосавшимися к нашему общему телу мерзкими пиявками. "Пиявки" в образе двух старушек, одного паренька моего возраста и некоего мужика пенсионного возраста и алкогольной наружности, который "прислонился" к нашей толпе явно не за хлебом, были готовы к такому развитию событий. Не первый год живут!

Они консолидировались в построение типа "свинья" и стойко отражали нападки бушующих граждан, требующих их немедленного изъятия из числа соискателей вожделенных батонов и буханок. Без откровенного экстремизма, конечно… Если распалить наших колхозниц, то никакая "свинья" не поможет – разнесут по окружающим огородам на удобрение и глазом не поведут! Поэтому они оборонялись, повторяю, стойко, но с оглядкой на возможные последствия. Непонятно, сколько предстояло держать активную оборону, противостояние могло затянуться… Ещё неизвестно, доберётся ли до нашей "горячей точки" фургон с хлебом, но "медвежья шкура" предполагаемого товара уже была полностью разделена… Пришлые нахлебники совсем не вписывались в общую схему! Мало того, и без них нужно было энергично поработать локтями и кулаками, чтобы урвать пару – тройку чего-нибудь… Общими усилиями группа пришельцев была выдавлена на периферию площади и оказалась прямо передо мной! Теперь мне предстояло напрямую и в одиночку конкурировать с этим сплочённым коллективом за своё персональное место под Солнцем! Хорошее дело, блин! Я даже и не представляю, как это делается…

Тем временем, площадь, избавившись от инородного тела, приступила к реорганизации собственных рядов. Началось формирование очереди. Все забыли о "свинье" и обо мне, в придачу… Мы, как неудачники, которым явно ничего не достанется, тоже немного успокоились и расслабились. Мы могли рассчитывать только на крохи с барского стола и призрачную удачу, что приедут два фургона. И тут пришла машина с хлебом… Самым лучшим описанием того, что произошло в следующие минуты, будет фраза из "Интернационала". "Кто был ничем, тот станет всем…" Плохо, что в те минуты соответствующая мелодия не звучала над площадью… У-у-у-у-у… Как всё закрутилось и завертелось!

Судьба повернулась таким образом, что и я, и "свинья" оказались ближе всех к фургону, который остановился в ожидании разгрузки! Это была такая немыслимая удача, что мы даже растерялись. А беспечная площадь продолжала расслабленно колыхаться и даже не подозревала, на какую отчаянную наглость уже нацелились "неудачники", выдавленные на периферию… Для нас это был тот самый шанс, который выпадает единожды, и его упускать было нельзя – родные проклянут! Мы и не упустили… Как только продавщица вышла для приёмки товара и первый лоток оказался в зоне доступа, мы, не сговариваясь, сорвались со своих мест с зажатыми в потных ладонях рублями. Швырнули в морду испуганной продавщицы свои деньги и быстренько расхватали весь лоток по своим мешкам! Всё!!! Акция успешно проведена и нужно было, как можно быстрее уносить ноги, чтобы одураченная и разъярённая толпа не разорвала тебя на куски. У меня был велосипед и урвал я только пять буханок… Брошенный мною рубль сдачи не требовал (прикиньте, я в этот момент думал о сдаче!) и я стремглав умчался по дороге в направлении следующего магазина. Да-а-а… Повезло…