Райская птица в сетях Баобаба
Шрифт:
Сегодня был именно такой день.
Марине сообщили, что на открытии выставки будет министр здравоохранения. Лучшего повода заручиться поддержкой, для получения госзаказа на производство нового препарата, было не найти. Но письмо от юриста изменило всё.
Свернув совещание и нетерпеливо дождавшись, когда за последним участником закроется дверь, Марина бегло пробежала документ глазами. Всё было хуже, чем она ожидала. Мерзавец Джеймс хотел не только развестись, но и оставить ее без гроша. Времени на эмоции не было, решение надо было принимать срочно.
Проходя мимо секретаря, Марина сообщила, что в течение сегодняшнего дня ее не будет. Дорога домой показалась бесконечной. Пятница – конец рабочей недели. Лондонцы стремились за город.
Рядом с застывшим на красный свет светофора представительским роллс-ройсом притормозил легкокрылый байк. Скрытая за тонированным стеклом, она наблюдала, как юная парочка беззастенчиво целуется, пользуясь минутной остановкой.
Марина сглотнула слюну, отвернулась. Но любопытство взяло верх. Чужие отношения притягивали. Девушка сняла шлем и беззаботно хохотала, потряхивая темной гривой.
Никаких забот. Свобода, желание, всё просто и ясно. Черт бы их побрал! Два часа солнечного полета, пикник на побережье, а потом страстная ночь в придорожном отеле.
Тупая ноющая боль разлилась, скрутила низ живота. Последний секс был три месяца назад, и удачным его назвать было нельзя.
Марина с отвращением вспомнила офисный диван, себя – потную, запутавшуюся в капроновых чулках. И деньги, которые она засовывала охраннику в карман спущенных брюк, – плату за увольнение. Слава богу, тот оказался понятливым мальчиком и исчез из ее жизни и офиса навсегда.
Светофор переключился, и байк унес счастливых юнцов к морю. Свобода – вот их преимущество. В голове тоже щелкнул переключатель. Свобода! Ее ведь можно получить, не доводя дело до развода, сохранив статус и деньги. Для этого надо только опередить Джеймса. Избавиться от него. И тогда перед ней откроются необозримые возможности – путешествия, знакомства, секс без оглядки, жизнь по своим правилам…
Уже отпуская водителя, отметила, что ее бьет нервный озноб. Легко сказать – убрать Джеймса. А если представить подробности? А если не получится? А если получится, но ее уличат, посадят? Нельзя паниковать. Только холодный расчет позволит выполнить задуманное.
Марина повертела в руках бокал, разглядывая содержимое на свет, сделала большой глоток. Смесь шампанского и коньяка приструнила расшалившиеся нервы, а мысли «взнуздала», как вышедшего из-под контроля коня. С чего это она так разволновалась? Что удивительного узнала?
Всё было предсказуемым, если учесть, что брак с Джеймсом уже несколько лет не имел ничего общего с супружескими отношениями, а перешел в деловое партнерство.
Бесконечные интрижки Джеймса в любой момент могли перерасти во что-то большее. Когда-то и их бурный роман, неожиданно для всех, закончился свадьбой. И ведь не ради праздного любопытства она «прикормила» семейного юриста, обязавшегося сообщать ей все надвигающиеся перемены в личной жизни мужа.
Это было правильное вложение. Она долго платила обременительную мзду этому мерзкому типу. И вот час настал. Фредди ее не подвел. Она предупреждена. Игра началась. Джеймс сделал первый шаг. Теперь ее ход.
Марина поставила бокал и закрыла глаза. Мозг работал, как хорошо отлаженный механизм, просчитывая вариант за вариантом, сопоставляя возможности. Со стороны казалось, что она спит. Часы мерно тикали, дыхание выравнивалось.
Когда Марина открыла глаза, она была абсолютно спокойна и собрана. Сомнений не осталось. Решение принято. Жестокое, но единственно правильное. Джеймс получит то, что заслужил.
Марина усмехнулась. И она получит то, что заслужила. «Каждому свое» – как было написано на воротах Бухенвальда.
Марина вновь наполнила бокал, сделав теперь акцент на коньяке, задачей которого было взбодрить утомленные непростым выбором нервы.
Тепло разливалось по телу, возвращая ее к жизни.
Часть 1. "Stiff upper lip"
Глава 1. Аскот
Серебряная стрекоза зависла в нереальном наклоне, бросив к ногам единственной пассажирки вертолета панораму ипподрома «Аскот».
На фоне ярко-синего неба трибуны, залитые июньским солнцем, напоминали гигантский лайнер, отправившийся в плавание. Фланирующая публика волнами огибала препятствия, расплескивалась по дорожкам ипподрома, образуя тут и там пенистые водовороты.
– Потрясающе, – не сдержала восхищения Марина.
Капитан воздушного такси вопросительно обернулся, услышав непонятную речь иностранки, и лучезарно улыбнулся в ответ, довольный произведенным эффектом.
Иногда язык не обязательно знать, достаточно интонации. Частный рейс вертолета по маршруту «Лондон – Аскот» был арендован на одно лицо. Леди, жена супербогатого америкоса, могла себе это позволить. В голосе пассажирки летчик уловил неподдельный восторг. Она довольна, значит, миссия пилота выполнена.
Дав Марине насладиться бурлящими красками праздника, вертолет, сделав грациозное па, выровнялся и ушел в сторону посадочной площадки, перевернув содержимое Марининого желудка.
Провинциальный Аскот раз в году становился центром вселенной благодаря самым знаменитым и престижным скачкам в мире, на которые съезжалось всё высшее общество Англии. Ипподром – главное место действий – покорно распростерся у ее ног.
Головокружительный момент «обладания» был основательно подпорчен элементарной физиологией. Возможности вертолета: вертикальный взлет, резкие броски в сторону, неожиданные зависания – не совпали с возможностями организма. Но с приступом дурноты Марина мужественно справилась. И с осанкой королевы спустившись на землю, выдавила благодарную улыбку, прощаясь с экипажем.
Капитан оценил ее выдержку и, наклонившись к уху, прошептал: «Stiff upper lip».
Марина поняла комплимент. Известное английское выражение, характеризующее британский характер, дословно переводилось как «застывшая верхняя губа». Для англичан высшая доблесть – в независимости от обстоятельств – уметь держать лицо. Вполне понятно, откуда появилось переносное значение. Когда человек нервничает, губы у него начинают дрожать, а застывшая верхняя губа – показатель, что трудности тебе нипочем: ты не из тех, кто сдается.