Райская птица

Мэтер Энн

— Нам придется выбираться отсюда, — пробормотал он, покрывая ее лицо жаркими поцелуями. Он провел рукой по соблазнительной груди и еле удержался, чтобы не снять с нее футболку.

Ему хотелось почувствовать прикосновение ее обнаженного тела. Но Клео была для него слишком дорога, и он не мог позволить себе заняться с ней любовью на заднем сиденье автомобиля.

Он немного отстранился.

— Куда мы едем? — спросила Клео, боясь, что он собирается отвезти ее в «Магнолию».

— Не к твоему дедушке, — сделав вид, что ему очень

жаль, ответил Доминик. — Пусть еще немного потомится.

— Ты о чем?

Доминик нажал на газ:

— Он знал, что делает, когда попросил меня приехать и встретить тебя. Он божился, что слишком устал для подобной поездки. А Серены как раз нет дома.

— А ты отказывался?

— Да, — честно признался Доминик. — Я думал, ты приехала только потому, что тебя упросила моя мать. А мне не нужна была твоя… жалость.

— Жалость! Ах, любимый…

— В любом случае он не захотел еще раз обращаться к Лили, поэтому я оставался его единственной надеждой. Это он так сказал.

— Слава тебе, Господи! — пылко ответила Клео. Она положила руку ему на бедро и легонько сжала.

— Пожалуйста, — охрипшим голосом произнес Доминик, — не делай этого.

— Почему? — с озорной улыбкой на губах спросила Клео. — Разве тебе не нравится?

— Я отвечу тебе, когда мы приедем, — пообещал Доминик, и Клео задрожала от предвкушения.

Казалось, их путешествие никогда не закончится. Но в конце концов Доминик миновал каменные ворота и подъехал к дому.

Они прошли мимо красивого фонтана, водные струи которого переливались в свете полуденного солнца. На пороге Доминик подхватил Клео на руки.

Эмброуз, помощник Доминика, возник на секунду в дверях и сразу же исчез. Он увидел, что в данный момент у хозяина есть все необходимое, и радостно улыбнулся.

В холле Доминик стянул с Клео футболку и снял свою рубашку. Затем, не отрываясь друг от друга, они проследовали в спальню.

Клео задыхалась от страсти. Ее голова слегка закружилась, когда, прервав поцелуй, они сняли остатки одежды.

Доминик опустил Клео на кровать, и она ощутила между ног его горячее возбужденное тело.

— Я безумно хочу тебя, — охваченный страстью, прошептал Доминик.

Дрожа от желания, Клео отдалась уносящему ее вихрю наслаждения.

Эпилог

Разметавшиеся по подушке волосы Клео были все еще влажными.

Доминик намотал на палец шелковистую черную прядь, лежавшую на подушке возле его головы, и поднес к губам. Зажмурившись от наслаждения, он вдыхал запах шампуня, исходивший от нее.

После их первого безумного и неистового соития они вместе отправились в душ. Ему понравилось намыливать ее волосы и тело, покрывая каждый миллиметр белоснежной пеной. Он находил удовольствие в том, что Клео пахла им самим.

Его прикосновения вызвали новую волну желания, и они занялись любовью прямо под струями прохладной воды. Доминик прижал Клео к стенке душевой кабинки, а она обвила его бедра ногами.

Вернувшись в кровать, они снова слились в страстном танце любви. Доминик не подозревал, что в нем находится такой неиссякаемый источник мужской силы, но при одной мысли о занятии любовью с Клео его тело загоралось от страсти.

Она была той, кого он любил, его родственной душой. И он не собирался больше ее отпускать. Они принадлежали друг другу, так было всегда.

Доминик мысленно поблагодарил Джейкоба: без вмешательства старика он никогда бы не встретил ее.

Клео спала.

Она наверняка устала. Так же как и он. Но ему не хотелось упускать ни одного мгновения близости. Наконец они вместе. У него будет предостаточно времени на сон, когда они поженятся.

Поженятся!

Клео Монтоя. Он прикидывал, как ее будут звать после замужества. Миссис Доминик Монтоя. Да, звучит просто здорово.

За окном опустились сумерки, но он не стал закрывать шторы. Если кому-нибудь — его матери, Серене или деду — вздумается приехать и поглазеть в окна, его это беспокоит меньше всего. Ему нечего скрывать и нечего стыдиться.

Они с Клео — жених и невеста.

Как же это все удивительно!

Он повернулся. Ее длинные шелковистые ресницы дрогнули, и она приоткрыла глаза.

— Который час? — сонно спросила Клео.

— Почти шесть, — притянув ее к себе, нежно прошептал Доминик. — Ты не голодна? Можно попросить Эмброуза что-нибудь приготовить.

Клео мечтательно посмотрела на него:

— Поверить не могу. Неужели мы на самом деле вместе? Мне это не снится?

— Если да, то мы видим один и тот же сон, — ответил Доминик, уткнувшись в ее плечо. — Нет, моя дорогая, ты не спишь. Ты здесь, у меня дома. В моей постели.

— М-м-м… мне нравится здесь, — пробормотала Клео, испытывая наслаждение от прикосновения его колючего подбородка. — Но думаю, что мне стоит поехать повидаться с… нашим… дедушкой. Он, должно быть, места себе не находит.

— Думаю, он прекрасно знает, где ты сейчас, — сухо заметил Доминик. — Наверное, я сумел всех убедить, что влюблен в тебя.

— Думаешь, он переживал? — с тревогой в голосе спросила Клео. — Меня могут обвинить в его плохом состоянии.

Доминик улыбнулся:

— Если он и переживал, то это касалось только его. Он был уверен, что ты опомнишься и вернешься — я имею в виду материальную сторону дела.

— Но мне никогда не были нужны его деньги!

— Да, теперь он знает, — согласился Доминик. — Он немало поволновался, когда понял это.

— Но с ним ведь все в порядке?

— Да, — подтвердил Доминик.

— Что ж, я очень рада, что снова увижу его. Мне кажется, я очень к нему привязалась.

— Это хорошо. — Доминик внимательно посмотрел на Клео. — А как насчет меня?

— Я тебя люблю. Очень-очень. Вот почему я уехала. Я не могла смириться с мыслью, что ты будешь с Сарой.