Райский сад дьявола
Шрифт:
Какой там смысл? Живи! Вся наша житуха — низшая биология! Закончен цикл — все!
Все мы — в жопу! В перегной вселенной! Пока мы живы — будем воевать! И побеждать, выживая в бою!..
— Главное, что это вполне исполнимо! Как все гениальное — это просто! — сказал Кастль и задумчиво добавил: — Я тут контактовал с арабскими ребятами. Они ищут таких партнеров, как мы. Естественно, мы ничего конкретного друг другу не сказали, но мне показалось, что они хотят взорвать Всемирный торговый центр. Ты, Хэнк, не хочешь поговорить с ними?
— Никогда! — отрезал
72. Тульская область. Ордынцев. Ключ
— Их убили не менее семидесяти двух часов назад, — сказал Гордон Марк Александрович.
Нарик лежал ничком, широко раскинув руки, уткнувшись в пушистый ковер.
Кожа со спины аккуратным квадратом — от лопаток до поясницы — была срезана, и зрелище это было, конечно, не для слабонервных. Кровь спеклась, и рана на спине стала похожа на свежую заплату на мостовой.
— Черный квадрат, художник Кандинский, — важно сказал грамотей Любчик. — Жанр — криминальный модернизм…
— Иди-ка лучше займись водителем, — прогнал я нашего штатного остроумца.
Водитель и телохранитель Нарика — Автандил Купарадзе — был привязан к стулу и убит выстрелом в затылок. В сенях лежал труп охранника, заколотого одним ударом — в шею. Больше никого мы здесь не нашли. Дом был полон следами поспешного бегства — входную дверь не заперли, кое-где горел невыключенный свет, на столе стояли окаменевшие закуски и открытые бутылки. Забродило шампанское в бокалах и походило на мочу, приготовленную для анализа.
Куклуксклан заметил:
— Судя по стилю работы, это или вьетнамцы, или китайцы. Знакомый почерк…
Гордон сказал:
— Кожа снята с тела убитого профессионалом. Это мог сделать или хирург, или очень опытный человек…
В комнату вернулся Любчик, помахал мне рукой:
— Командир Ордынцев, не хочешь взглянуть?
Я поднялся со стула в углу гостиной, откуда наблюдал безрадостное зрелище разгрома и побоища. В коридоре оперативники, не найдя ключа, вышибли дверь в соседнюю комнату. Здесь не было никакой мебели, на полу валялся тюфяк, в углу стояло пустое вонючее ведро, и от батареи отопления до середины комнаты тянулась толстая цепь с замком-кольцом.
— Вот здесь они держали Бастаняна, — сказал Любчик.
— В следующей комнате, по-видимому, спальня Нарика. Иди и обыщи там каждую щелочку, — сказал я.
Вернулся в гостиную, где Кит и К.К.К. писали протокол.
— Тут их было полно, — сказал Кит. — Они после нападения убийц — те, кто остался в живых — отсюда разбежались…
К.К.К. поднял голову от бумаги, уверенно сообщил:
— Судя по стаканам, приборам, отодвинутым стульям, здесь гуляло минимум человек шесть-семь. Несколько баб — вот лифчик валяется, колготки, женский ремешок, одна туфля, заколки. Здесь было большое гулянье… Надо пошерстить списки подучетных проституток…
На мраморном невысоком столике перед тахтой был разложен весь инструментарий для большого ширева. Кучки героина, ложка для разогрева, шприц, жгут.
— Н-да-тес, обстановочка как в детской сказке, — сказал вернувшийся Любчик. — Волки от испуга скушали друг друга…
И протянул мне найденный в спальне Нарика кожаный коричневый бумажник — добротную фирменную «лопату». Там лежали американский паспорт на имя Левона Бастаняна и аккуратно сложенная российская виза, истекшая пять дней тому назад.
В том же ящике секретера Любчик нашел четыре кредитных карточки на имя Бастаняна — «Американ экспресс», «Мастер-кард», «Виза» и «Дискавер».
Куклуксклан покрутил их в руках, махнул рукой:
— Мы их, конечно, пробьем сегодня… Но уверен, что на них ветер посвистывает… Бандюганы их давно очистили…
Из ящика, помимо всякого мусора, достали дамский никелированный «браунинг», довольно много денег и связку ключей. Я внимательно рассмотрел связку и показал остальным:
— Вот это ключи Бастаняна. Есть суждения?
— Может быть, — пожал плечами Куклуксклан. — Но вполне они могут быть и Нарика.
— Смотри — здесь четыре ключа. Два — типично квартирные. Один — автомобильный, фирменный, от «лексуса», и какой-то фигурный ключ неизвестного нам применения. Насчет «лексуса» мы сегодня запросим американцев — был ли у Бастаняна этот шикарный «японец». Но наверняка «лексуса» не было ни у кого из нариковской банды. Нет, я уверен, что эти ключи они отняли у почившего Бастаняна…
Известие об убийстве Нарика было для нас совершенной неожиданностью. Почти три дня трупы пролежали в домике на территории лепрозория. Вообще-то говоря, сам факт существования этого заведения был для меня большим откровением.
Как всем заурядным людям, мне не приходят в голову вопросы необычные — где, например, живут прокаженные? Лечат ли их? Куда они вообще деваются? Во всяком случае, даже не задумываясь, я был уверен, что эти заживо гниющие, распадающиеся люди содержатся где-то очень далеко, в полной изоляции, в недостижимых дебрях.
А оказалось — в сотне километров от столицы.
Обслуга и персонал больницы были выдрессированы и запуганы так, что никто никогда не заходил в корпус, который занимал Нарик. Только спустя несколько дней, увидев, что в доме, несмотря на холод, не топятся печи, они решили проверить — а что там происходит? Обнаружили зрелище, пострашнее привычных прокаженных, вызвали милицию — мы узнали об этом по сводке…
В доме стоял непереносимый смрад. Я вышел с Гордоном на улицу, закурили, и старик сказал задумчиво:
— Жуткие вещи происходят… Мы всю жизнь верили в величие и силу закона…
— Что — перестали верить?
— Нет, не хочу… Но вы посмотрите — зловещие преступления становятся актами возмездия… — Он растерянно развел руками.
— Не усложняйте, Марк Александрович. Балбес Любчик прав — волки от испуга скушали друг друга.
Я не выпускал из руки связку ключей, поскольку три ключа были обычными, встречающимися каждый день, а четвертый — совсем непривычной конфигурации, с фигурной головкой и крупно нарезанной бородкой.