Райский участок. 2 пермакультурных фанатика, 4 сотки и создание съедобного сада-оазиса в городе
Шрифт:
В 2011 году мы с Мэг отправились в Хай-Фоллс, штат Нью-Йорк, на седьмую ежегодную конференцию по конвергенции северо-восточной пермакультуры. Жарким летним днем мы совершили 2 с половиной часа пути. Кабина грузовика нагревается до 102°F(39С), а прицеп не намного прохладнее. Нам нужно было быстро добраться до Хай-Фолс и найти ближайшую тень, иначе растения увянут в металлической печи трейлера.
Мы сделали это, и растения пережили выходные. Люди на конвергенции не могли насытиться растениями и задавали массу замечательных вопросов. Мы с Мэг обнаружили, что открытие
После вечеров купания в реке, бессонных ночей, созерцания луны у костра и вкусной еды с замечательными людьми, мы с Мэг еще больше полюбили друг друга. Мы видели друзей, проводили семинары, изучали новые идеи и продавали растения. Это хорошая жизнь. Это тот вид средств к существованию, который я хотел создать.
Помощь в посадке большего количества съедобных лесных садов казалась прекрасным решением нашей чрезмерной проблемы с порослью. Теперь питомник распространяет другим богатство, которое растения в нашем саду предоставляют нам практически бесплатно.
Мы постоянно продаем растения через наш веб-сайт PermacultureNursery.com. Лесная ферма стала прибыльной через два года и официально стала моим средством к существованию.
22 ПАССИВНЫЕ СПОСОБЫ НАКОПЛЕНИЯ АЗОТА В ПОЧВЕ
Мне повезло, что в моей работе у меня есть возможность увидеть много разных лесных садов по всему миру. Я обнаружил, что наблюдаю некоторые мета-модели в том, как люди делают вещи. Один из самых интересных для меня - это то, как люди выбирают интеграцию азотфиксирующих видов. Хотя виды могут сильно отличаться, я вижу лишь несколько общих закономерностей, которые используют люди.
Одна закономерность, которую я нахожу захватывающей, - это чрезмерная азотфиксация: большие азотфиксирующие деревья составляют полог, а под ними и между ними находятся продуктивные пищевые растения. Мартин Кроуфорд использует обрезанную ольху как центральный элемент организации своего лесного сада в Англии.
На одном участке в нашем доме мы используем дерево Альбиции ленкоранской. Когда я впервые увидел одно из них в детстве, с его кружевной листвой и розовыми гигантскими круглыми цветами, я подумал, что это трюфельное дерево от доктора Сьюза. Хотя дальше на юг этот вид приобрел плохую репутацию из-за слишком успешной натурализации, здесь, в Массачусетсе, он находится на северной окраине своего ареала и никогда не давал поросли в нашем саду. Он создает светлую тень, которая в сочетании с его азотным удобрением создает среду, способствующую производству продуктов питания.
Мы выращиваем много тенелюбивых культур под нашей альбицией, включая съедобные смородину, йошту, хосту, купену и ноголист(Подофилл). Наши бамбук и белокопытник тоже находятся в тени альбиции. Самым захватывающим для нас было выращивание женской киви Arctic Beauty, вида, намного меньшего по размеру и менее сильного, чем более северный киви большего размера, и терпимого к полутени.
Еще одна закономерность, которую я часто наблюдаю в съедобных лесных садах и других системах агролесоводства и продовольственных лесов, - это чередование каждого третьего или четвертого дерева, производящего продукты питания, с деревом, фиксирующим азот.
В крупномасштабной системе для этого есть много места, но в нашем крошечном саду мы не можем позволить себе жертвовать таким пространством ради непродуктивных деревьев. Вот почему мы так довольны нашим гуми, который окупает свое место, помещая тяжелый груз фруктов в полутень и фиксируя азот.
Как и многие садоводы по всему миру, мы пытаемся заставить наши азотфиксирующие виды работать и другими способами. Некоторые из них мы используем в качестве живых шпалер для продуктивных лиан, таких как киви и многолетние бобы, хотя до сих пор наш выбор сибирской акации в качестве живой шпалеры далек от идеала. Оба вида не смогли продемонстрировать стремительный рост, на который мы надеялись, хотя мы не отказались от этой модели.
Более успешной оказалась система «chop-and-drop», популяризированная австралийским гуру пермакультуры Джеффом Лоутоном. В этой модели азотфиксирующие деревья и кустарники многократно аморально срезаются вровень с землей в процессе, известном как срубка.
Многие виды потом активно дают побеги. Затем богатые азотом листья используются в качестве мульчи, а обрезка растений вызывает сбрасывание многих азотистых клубеньков, которые впоследствии повышают плодородие соседних растений.
В какой-то момент мы в качестве проба посадили ольху красную.
Здесь она погибает от холода, который мы называем рубкой заморозком, но ее зрелая корневая система позволяет ей быстро восстанавливаться, и одна из наших достигает от 9 до 10 футов роста(3м) за один сезон (больше, чем от впервые посаженного саженца, возможно, удалось бы добиться). У нас есть одно растение под названием Индигофера Кириллова с красивыми розовыми цветками, которое изначально было спутником нашей азиатской груши, но когда азиатская груша начала его затенять, мы переместили его в центр поликультуры многолетних физалисов для удобрения их.
Новый азотфиксатор, которым мы очень рады, - это Леспедеца. Хотя она имеет репутацию грозного сорняка, он хорошо приспособлен к нашим городским почвам. Этот вид может дать прирост 7 футов(2м) за один сезон и приспособлен к стрижке несколько раз в год для мульчи, что идеально для нас. Наша цель - срезать ее достаточно часто, чтобы у него никогда не было возможности пустить семена и стать нежелательным сорняком.
Она демонстрирует нам сильный рост даже практически в полной тени. У нее также есть съедобные листья, хотя в них нет ничего особенного.
Чтобы обеспечить себе весь необходимый азот в избыточном количестве, вам нужно посадить от 25 до 40 процентов растений на открытом солнце в качестве азотфиксаторов. В тенистом подлеске эта цифра увеличивается вдвое, а значит, очень много растений. Джонатан и я никогда не ставили перед собой задачу получить весь азот на халяву, но нам нужен каждый кусочек. Проблема в том, что многие азотфиксаторы в подлеске настолько агрессивны, что не позволяют ничему другому расти рядом с ними.