Райский уголок. По велению сердца
Шрифт:
Условившись о встрече с сеньором Беллини, Кэрри заплатила за телефонный разговор и выскользнула из фойе отеля, довольная, что избежала вездесущей Мэри Уэббер.
Однако ее маленькая радость была преждевременной. Миссис Уэббер поджидала ее на тротуаре.
— Я увидела, как вы разговариваете по телефону, моя дорогая, но не могла позволить себе мешать вам. О Боже, как жарко, не правда ли? Можно сказать смело, что лето уже на пороге. Как ваши дела? Вы звонили, вероятно, вашему кузену?
— Простите?
— Ваш кузен, вы звонили ему? Он уехал поездом, позавчера.
Ох уж эта вездесущая миссис Уэббер! Вечно она сует нос не в свое дело. Однако Кэрри никак не могла понять, было это любопытство доброжелательным или нет. Зато теперь, по крайней мере, ей известно, что Лео и Анжелика уехали из Багни. Новость вызвала у нее как отчаяние, так и облегчение. Но сейчас не было ни времени, ни сил на миссис Уэббер.
— Нет, я звонила не Лео, а сеньору Беллини. Он был так любезен, что взял на себя продажу дома. А теперь, если не возражаете, миссис Уэббер…
— Мэри. Зовите меня Мэри, моя дорогая.
— Если вы не возражаете, мне надо идти. Я действительно очень занята и… — она недолго размышляла, какой найти предлог, — я обещала Мерайе, что обязательно навещу ее перед гем, как отправлюсь домой.
Но ее решительно взяли под руку.
— Ну в таком случае я составлю вам компанию. Ведь это всего-навсего по ту сторону моста. — Мэри Уэббер впилась в ее лицо своими острыми глазками, отчего Кэрри стало не по себе. — Хорошо ли вы себя чувствуете, моя дорогая? У вас усталый вид, даже изможденный. Клянусь, вы похудели.
Она заговорила с Кэрри тоном матери, журящей непослушного ребенка.
— Так вот, я знаю, в чем причина: вы недостаточно хорошо питаетесь в этом своем огромном доме, где нет никакого порядка. Сколько же раз приглашать мне вас на ужин?
Кэрри безропотно выслушивала назойливые причитания миссис Уэббер, пока они шли к домику Мерайи. Потом волей-неволей пришлось постучать в дверь, хотя посещение Мерайи не входило в ее сегодняшние планы.
И только тут Мэри Уэббер энергично помахала на прощание рукой и быстро зашагала по той же самой дороге, по которой только что пришла. Не в силах сдержать досаду, Кэрри высунула язык вслед удаляющейся матроне, потом повернулась и со стыдом увидела, что старушка наблюдает за ней из окна. В глазах Мерайи светились искорки веселья.
Кэрри распахнула дверь.
— Ох, уж эта женщина, — сказала Мерайя со вздохом.
— Она и в самом деле ужасно надоедлива. — Кэрри устало потерла лоб рукой, затем добавила с неестественным оживлением. — Не помочь ли вам чем-нибудь? Может быть, сходить за продуктами?
Старушка пристально посмотрела на нее и покачала головой.
Кэрри подошла к окну и встала спиной к Мерайе, не желая встречаться взглядом с ее мудрыми всезнающими глазами. Молчание длилось долго.
— Ты тоскуешь? — наконец спросила Мерайя.
Кэрри кивнула, не в состоянии проронить ни слова.
— Потому что он уехал?
— Да.
— С той женщиной?
— Да.
— Это хорошо, что он уехал.
— Нет!
— Это хорошо, что он
Кэрри обернулась. Совершенно неожиданно старушка протянула маленькую смуглую руку. Кэрри потянулась к ней.
— Все пройдет, — сказала Мерайя.
Находясь в оцепенении, Кэрри вновь покачала головой.
— Нет. Не пройдет.
— Пройдет. Все проходит, cara mia [11] , все. Но для этого нужно время.
11
Cara mia — моя дорогая.
— Может быть, когда-нибудь…
От этого искреннего проявления участия Кэрри совершенно потеряла душевное равновесие. Непрошенные слезы полились из глаз, оставляя на лице влажные дорожки. Все еще держа крохотную хрупкую руку, она опустилась возле Мерайи на пол и положила голову ей на колени, как если бы это было привычным и естественным для нее. Свободной рукой Мерайя нежно гладила ее по волосам, нашептывая успокоительные слова.
— Я люблю его, — призналась Кэрри. — О, Мерайя. Как же я люблю его! Ничто никогда не вызывало у меня такую боль, как потеря Лео. Я не могу без него жить. Не могу!
Рука, поглаживающая ее по голове, замерла.
— Нет. Это неправда.
Кэрри приподняла голову, поразившись, с каким неизъяснимым ужасом смотрела на нее Мерайя. Старческая рука сжала ее ладонь с необыкновенной силой.
— Послушай. Это грешная любовь. Грешная! Вы слишком близки по крови. Его отец и твоя мать были родными братом и сестрой. Это большой грех. Не думай о Лео. Иначе Бог накажет вас обоих.
— Мне все равно. — Теперь Кэрри рыдала, не пряча своих слез. — Мне это безразлично! Если бы я только могла вернуть его назад, я бы вернула. И пусть Бог наказывает нас, если он такой жестокий! Мне все равно, лишь бы он был со мной.
Мерайя наклонилась к ней совсем близко.
— А что, если наказание падет на другого? Невинного? — Голос ее звучал с безотчетным страхом.
Кэрри недоуменно замолчала. Лицо ее исказилось от страдания.
— Что вы хотите этим сказать?
Старушка не ответила, но выпустила руку Кэрри из своей и откинулась на спинку стула.
— У тебя есть муж, саrа. Поезжай к нему. Забудь своего кузена. Так будет лучше всего, поверь мне. Думай о нем, как будто он умер.
Лицо Кэрри окаменело, словно превратившись в маску печали.
— Насколько было бы легче, если бы это была правда. По крайней мере, я могла бы оплакивать его. По крайней мере я бы знала, что никогда не увижу его опять, не услышу его голос. А сейчас всякий раз, как поворачиваю голову, ясно представляю себе, что он здесь, что смотрит на меня, что ждет меня.
Она закрыла лицо руками, захлебываясь рыданиями.
— Ты еще молода, — сказала Мерайя. — Молодые острее чувствуют боль. Им кажется, что она никогда не пройдет.