Райское местечко. Том 2
Шрифт:
Мы полетели дальше на юг и как-то вдруг, неожиданно, оказались над океаном, вернее, над ледяным полем с торосами далеко внизу под нами. Скальная зубчатая стена, ограничивающая долину, была совсем тонкая, кое-где толщиной не больше полуметра. Да и некоторые «зубы» стояли наклонно. Похоже, пройдет всего несколько столетий, а может, и того меньше, и вешние воды пробьют себе где-нибудь широкий путь на свободу, вниз, к океану.
Флаер пролетел немного над узкой береговой полосой, обозначенной чуть более высокими сугробами, и вернулся в долину. Тим направил машину к западной, почти отвесной стене горы, на разных уровнях которой было видно много отверстий правильной формы. К некоторым отверстиям
На скальной стене снег практически нигде не задерживался, и по всей ее длине хорошо были видны какие-то горизонтальные темные линии, на некоторой высоте сгущавшиеся в одну широкую полосу.
– Тим, а что это за полосатость на скале? Стена вроде бы монолитная.
Он начал подробно объяснять (я заметил, что он вообще склонен к слишком подробным и немного занудным объяснениям даже достаточно очевидных вещей; похоже, такая привычка свойственна большинству селферов, – им, видимо, сложно оценивать уровень информированности и сообразительности обычных людей, и они предпочитают перестраховываться):
– Это следы весенних паводков. Каждый год в какой-то момент вся долина становится одним большим озером. Вода несет с собой чешуйки коры лозалей, содержащие интенсивный черный краситель. Чешуйки очень мелкие, почти пыль, и как раз в момент наивысшего уровня воды на поверхности образовывается такая красящая черная пленка. Краситель быстро окисляется, пылинки набухают, и уже бесцветные опускаются на дно или уносятся в океан, но след наибольшего уровня подъема воды остается на стене. Случались годы, когда весна наступала очень быстро, а снега было много, – вот, видите, несколько тонких линий гораздо выше широкой полосы? Был случай – давно, больше двух тысяч лет назад, когда паводок даже затопил нижние уровни города. Вон там, на стене – несколько более темных пятен. Это заложенные входы, оказавшиеся когда-то ниже уровня воды. Но с тех пор вода так высоко не поднималась, расщелины в стене с каждым годом все больше, вода уходит все быстрее и не успевает подняться так высоко.
Мы медленно летели вдоль стены и рассматривали входы и застекленные или закрытые ставнями окна. Впрочем, разглядеть, что находится внутри, было практически невозможно: стены были толстыми, внутри было гораздо темнее, чем снаружи, а входы в глубине перекрывали деревянные двери.
Тим продолжал объяснения. И хотя я видел все это в рекламных роликах, прерывать его я не стал, поскольку он мог рассказать что-то такое, чего я не знал.
– Этому городу больше семидесяти тысяч лет. Практически вся гора Заннар – это город. Здесь больше ста пятидесяти уровней, есть не только удобные жилые пещеры, но и огромные залы, частично – естественного происхождения. До нашего появления между уровнями функционировали довольно примитивные подъемники. Мы подвели энергию, установили лифты и эскалаторы, линии связи, помогли установить световые панели, визоры, оборудовать современные санблоки, улучшили вентиляцию. В общем, сейчас здесь жить совсем неплохо, кое-кто из наших ученых, работающих в «Комитете по развитию Фризы», живет прямо в Зане и на быт не жалуется.
А сейчас здесь проходят турниры по настольным играм. Хотите посмотреть? Правда, пока идут только отборочные туры. Финалы начнутся через неделю, хотя зрителей хватает и сейчас.
– Ну, – сказала Мелисса, – вот финалы мы и посмотрим. Может быть, если время будет. Или, Алекс, может, ты хочешь прямо сейчас пойти в город, посмотреть?
– Да нет, думаю, еще успеем.
– Ладно, – сказал Тим, – тогда летим дальше.
И он поднял флаер вверх.
Гора Заннар оказалась под нами, и открылся величественный
– Это долина Занан, залив Занан и порт Занан, но из-под снега порт покажется только месяца через полтора. На зиму он полностью консервируется.
И действительно, от горы в сторону холмов вели многочисленные проложенные в снегу дороги и тропинки, следы лыж, но ни одна дорожка, ни одна лыжня не вели к побережью.
– Город имеет выходы и на эту сторону горы, причем с уровней гораздо более низких, чем в долине Зан. Занан – это, так сказать, хозяйственный двор города. И отсюда начинаются дороги к другим поселениям киззов. Вон под теми холмами – два города, севернее – еще несколько крупных поселений. Естественно, все подземные. Во многих сохранился еще традиционный быт, можно будет слетать, посмотреть. На самом деле, киззы совсем неплохо научились устраиваться под землей. У них все достаточно рационально и даже отмечено своеобразной красотой. Думаю, вам понравится.
Наверху, над горой, чувствовались порывы ветра, и зависший флаер ощутимо потряхивало.
– Ну, что? Будем возвращаться? Кажется, пора обедать.
Мы с Мелиссой дружно согласились.
Оставив флаер на стоянке, расположенной на плоской крыше спортивного комплекса, мы отправились в ресторан под куполом. Большой зал был почти полон, и мы с трудом нашли свободный столик с видом на океан. Венцена уже клонилась к закату, и розовато-золотистые лучи красиво подсвечивали появившиеся на востоке кучевые облака.
Тим предложил заказать рыбные блюда, которые здесь готовили особенно хорошо. Мы согласились, предоставив ему, как старожилу, сделать заказ. Мелисса только попросила заказать для нее ее любимые агрустыки, а я сказал, что хотел бы получить на десерт элиззумы.
На закуску нам принесли икру – красную, черную и зеленую. Тим объяснил, что красная и черная икра – уже местного производства, поскольку наши земные рыбы прекрасно адаптировались в пещерных бассейнах. А вот зеленая икра – это икра местной рыбы сокузы, но есть ее я могу без всяких опасений, поскольку она специальным образом обработана, и вещества, опасные для здоровья людей, из нее уже удалены.
Меня удивила черная икра, выглядевшая как-то странно: она была и не зернистой, и не паюсной, а была перемешана с какими-то непонятными тонкими полупрозрачными лоскутами.
Мелисса пояснила:
– Это «ястычная» икра, она засаливается прямо с пленками и имеет поэтому своеобразный оттенок вкуса. Видишь ли, я люблю такую икру с детства. Это было так давно… Теперь такую икру не делают. Тим, спасибо тебе! Я понимаю, ты заказал местным рыбоводам ястычную икру специально к моему приезду! Ну, признательна!
Я попробовал ястычную икру. Что ж, вкус, действительно, был не совсем обычный и довольно приятный. А вот зеленая икра мне понравилась гораздо меньше, она показалась мне слишком острой. Но Тим и Мелисса ели ее с удовольствием.
Уха из местной рыбы на меня особого впечатления не произвела – уха, как уха.
На второе был судак, зажаренный в тесте, совершенно замечательный, и местная кьюза под кисло-сладким соусом, тоже вполне достойное блюдо. На гарнир полагался земной картофель и местные овощи.