Раз и навсегда
Шрифт:
Но затем Виктория утратила способность удивляться и рассуждать: их губы слились в бесконечном, будоражащем душу и тело поцелуе. Он коснулся языком ее губ, как бы уговаривая ее приоткрыть их, и когда она сдалась, он проник в ее жаркую глубину. Виктория застонала, и его руки, как бы защищая и оберегая, суля поддержку и опору, сомкнулись вокруг ее талии. Их фигуры слились воедино, словно деревья, пригибаемые друг к другу лунной ночью порывами любовного ветра. И руки их, как ветви, то сплетались, то расплетались, легко касаясь, поглаживая, сжимая и дрожа.
Когда Джейсон наконец отпустил
– Посмотрите на меня, – шепнул он, повернув ее лицо. – Вы дрожите, – сказал он, когда она встретила его взгляд. – Вы боитесь меня?
Несмотря на дрожь, девушка отрицательно покачала головой. Она боялась не его; она боялась того необъяснимого чувства, что сейчас родилось в ней.
– Нет, – коротко ответила Виктория. Его губы расплылись в улыбке.
– Боитесь, но для этого нет оснований. – Джейсон прикоснулся кончиками пальцев к ее пылающим щекам, затем пригладил ее густые волосы. – Я причиню вам боль только один раз, да и то непреднамеренно.
– Как? Зачем?
Его лицо посуровело.
– А может, никакой боли и не будет, так?
– Что «так»? – чуть ли не в истерике выкрикнула девушка. – Пожалуйста, не говорите загадками, я и так уже едва могу соображать.
Как всегда, неожиданно переменившись, он небрежно пожал плечами:
– А впрочем, это не имеет значения. Мне все равно, что у вас было с Бэйнбриджем. Это было до того.
– До того? – повторила она, совершенно теряясь в догадках, что он имеет в виду. – До чего до того?
– До меня, – коротко сказал он. – Однако, полагаю, вы заранее должны знать: я не потерплю, чтобы мне наставляли рога. Надеюсь, это ясно?
У нее от изумления открылся рот.
– Рога?! Какие рога? Да вы не в себе! Вы просто сумасшедший!
Губы Джейсона скривились в полуулыбке.
– На этот счет у нас нет разногласий.
– Если вы будете продолжать делать свои непонятные, но, несомненно, оскорбительные намеки, мне лучше удалиться в свою комнату.
Джейсон заглянул в ее смятенные синие глаза и с большим трудом подавил неистовое желание снова заключить ее в объятия и горячо расцеловать.
– Ну ладно, поговорим о чем-нибудь более земном. Что там готовит миссис Крэддок?
У Виктории было такое чувство, что весь мир вращается в одном направлении, а она постоянно движется ему навстречу, блуждая в каком-то тумане.
– Миссис Крэддок? – недоумевая, повторила она.
– Повариха. Видите, я запомнил ее имя. Я также знаю, что лакей О'Мэлли пользуется вашим особым расположением. – Он ухмыльнулся. – Итак, что нам готовит миссис Крэддок на ужин?
– Гуся, – сказала девушка, пытаясь совладать с собой. – Это.., это подходит?
– Еще как. Мы будем ужинать дома?
– Что касается меня, то несомненно, – намеренно уклончиво ответила Виктория.
– В таком случае, естественно, и я поступлю так же. Все еще едва соображая, она поняла, что он уже играет роль мужа.
– Тогда я сообщу об этом миссис Крэддок, – сказала она и, не чувствуя ни рук, ни ног, направилась к двери.
Джейсон говорит, что она привлекает его. Он хочет жениться на ней. Это невозможно. Но если
..Она была уже почти у двери, когда Джейсон остановил ее:
– Виктория…
Она машинально повернулась.
– Полагаю, вы уже приняли решение о нашем браке. Если да, то после ужина нам следует повидать Чарльза и сообщить ему, что мы определяем день свадьбы. Он будет чрезвычайно рад, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
"Джейсон торопит события, боясь, что я раздумаю выходить за него», – сообразила Виктория. Она воззрилась на красивого, полного сил, энергичного человека – и казалось, время остановилось. Почему ей мерещится, что он напряженно ждет ее ответа? Почему он так заинтересован, чтобы эта коммерческая сделка состоялась?
– Я… – беспомощно начала девушка, а в ее ушах в этот момент снова прозвучали нежные слова Эндрю, когда он делал ей официальное предложение: «Скажи, что выйдешь за меня, Виктория. Я люблю тебя и буду любить всегда»…
Ее подбородок сердито вздернулся. По крайней мере Джейсон Филдинг в отличие от Эндрю не говорил о любви, которой не было в его сердце. Правда, и предложение он делал без малейшего оттенка сентиментальности, поэтому она решила принять его точно так же – не выражая никаких эмоций. Она взглянула на Джейсона и сухо кивнула:
– Хорошо, после ужина мы сообщим ему. Можно было поклясться, что напряжение, сковывающее всю фигуру Джейсона, как рукой сняло.
В формальном смысле это был вечер их помолвки, и Виктория решила воспользоваться этим случаем для того, чтобы попытаться вести себя как образцовая невеста, тем самым демонстрируя, какой она может стать женой. В то утро, когда произошла дуэль, Джейсон упомянул, что обожает ее смех. Если ее подозрения оправданны и он действительно чувствует себя таким же одиноким и заброшенным, как она, тогда, возможно, они могли бы скрасить жизнь друг другу. Босая, она стояла перед открытым гардеробом, обозревая свои разнообразные, одно другого прелестнее, платья и решая, что надеть по этому фальшиво-торжественному случаю.
В конце концов она остановилась на платье из шифона цвета морской волны с мерцающими золотыми блестками и ожерелье из аквамаринов в золотой оправе, подаренном Джейсоном в первый вечер ее выхода в свет. Рут расчесала ее тяжелые блестящие волосы, и они вольно раскинулись сияющими волнами по плечам и спине, их обрамление, как драгоценная оправа, особенно подчеркивало юную прелесть девичьего лица. Наконец Виктория, удовлетворенная своей наружностью, спустилась в гостиную. Судя по всему, Джейсон последовал ее примеру и тоже уделил немало внимания своему внешнему виду. На нем были безукоризненно сшитый бархатный фрак темно-бордового цвета, темные панталоны, белый парчовый жилет, под обшлагами мерцали рубиновые запонки.