Разбитое окно

Дивер Джеффри

У Пуласки осталось время лишь на то, чтобы успеть мысленно произнести вразумительный кусок молитвы и воспроизвести в памяти образы жены и детей, дабы захватить их с собой на небеса.

В доме наконец восстановилось электроснабжение, и Мел Купер под руководством Райма, не теряя времени, приступил к работе с вещдоками, собранными на месте гибели Джо Мэллоя. В лаборатории они остались вдвоем; Лон Селлитто поехал в управление добиваться справедливости и восстанавливать свое доброе имя.

Фотографии склада

не привели к великим открытиям, и вещественные доказательства также не содержали особых откровений. Отпечаток подошвы однозначно принадлежал «5-22», так как полностью совпадал с обнаруженным ранее. Фрагменты листьев, видимо, осыпались с комнатных растений – фикуса и аглаонемы или китайского вечнозеленого полукустарника. В пакетиках находилась земля, занесенная неизвестно откуда, опять пыль от разрушенных башен Торгового центра и белый порошок, оказавшийся сухими сливками «Кофе-мейт». Клейкая лента была самая обычная, и установить ее происхождение не представлялось возможным.

Райма удивило количество крови на уликах. Ему вспомнилось, как Селлитто отзывался о капитане.

«Он фанатик…»

Даже твердый камешек в душе Райма, похоже, размяк после мученической смерти Мэллоя и той самоотреченности, с какой он ее принял. Зато ненависть к убийце разгорелась в нем с большим жаром. Но и тревожное чувство тоже усилилось, заставляя криминалиста то и дело посматривать на окна, будто вот-вот в них заглянет безжалостный маньяк, хотя Том по его указанию запер все двери и окна и включил видеокамеры внешнего наблюдения.

МЕСТО УБИЙСТВА ДЖОЗЕФА МЭЛЛОЯ

• След от рабочего ботинка «Скетчерс» 11-го размера.

• Листья комнатных растений: фикуса и аглаонемы – китайского вечнозеленого полукустарника.

• Грязь, происхождение установить невозможно.

• Пыль с места обрушения башен Торгового центра.

• Сухие сливки «Кофе-мейт».

• Клейкая лента, обычная, происхождение установить невозможно.

– Мел, добавь растения и «Кофе-мейт» к списку несфабрикованных улик.

Лаборант подошел к белой пластиковой доске и маркером внес дополнения.

– Не богато. Совсем не богато, черт возьми!

Тут Линкольн Райм непроизвольно моргнул, услышав громкий стук в дверь. Том отправился открывать. Мел Купер отошел от доски, его рука скользнула к бедру, где висела кобура.

И вновь гость не имел ничего общего с «5-22». Это был инспектор нью-йоркского управления полиции Герберт Гленн, мужчина средних лет, осанистый, как отметил про себя Райм, в дешевом костюме, но в безукоризненно начищенных ботинках. Позади него из прихожей доносились еще несколько голосов.

Поздоровавшись, Гленн объявил:

– Боюсь, у меня для вас неприятное сообщение об одном из ваших сотрудников.

Селлитто? Сакс? Что опять случилось?

Гленн продолжал:

– Его зовут Рон Пуласки. Он же с вами работает, не так ли?

О нет, только не это.

Желторотик…

Пуласки

погиб, а его жена с ребенком томится взаперти в бюрократическом аду. Что ей теперь делать?

Гленн обернулся и жестом пригласил войти еще двух мужчин – один седоволосый, в черном костюме; другой помоложе, ниже ростом, одетый точно так же и с толстой повязкой на носу. Инспектор представил Сэмюэла Броктона и Марка Уиткома, служащих «ССД». Райм вспомнил, что Броктон занимал должность начальника в исполнительно-правовом отделе и входил в список подозреваемых, хотя имел алиби на день изнасилования и убийства Майры Уэйнберг. Уитком, как оказалось, был его заместителем.

– Скажите, что случилось с Пуласки?

– Боюсь… – опять начал инспектор Гленн, но тут у него зазвонил мобильник, и он стал разговаривать вполголоса, поглядывая на эсэсдэшников. Наконец инспектор закончил.

– Скажите же, что случилось с Роном Пуласки! Я хочу знать немедленно.

В дверь позвонили, и Том вместе с Мелом Купером впустили в лабораторию новых гостей. Один был крупный мужчина с карточкой на груди, удостоверяющей, что он агент ФБР; второй… Рон Пуласки, закованный в наручники.

Броктон указал на стул, и агент ФБР усадил на него молодого полицейского. Пуласки, похоже, был жив-здоров, хотя явно находился в состоянии нервного потрясения, его одежда помята, перепачкана пылью и кровью. Уитком тоже сел и, ни на кого не глядя, осторожно потрогал повязку на носу.

Сэмюэл Броктон показал Райму свое удостоверение.

– Я агент исполнительно-правового отдела Департамента национальной безопасности США. Марк – мой заместитель. Ваш сотрудник напал на федерального агента.

– Который не представился и угрожал мне оружием! А еще..

Исполнительно-правовой отдел ДНБ? Райм и не подозревал о его существовании. Впрочем, в такой большой закрытой конторе, как Департамент национальной безопасности, структурные изменения чередуются, как неудачные модели автомобилей на конвейерах Детройта.

– Разве вы не работаете в «ССД»?

– Территориально мы находимся в «ССД», однако работаем на федеральное правительство.

Чего же такого успел натворить Пуласки? Чувство облегчения, наступившее у Райма после ожидания самого худшего, постепенно сменялось раздраженностью.

Желторотик хотел было продолжить, но Броктон велел ему молчать. Однако Райм заявил седовласому агенту суровым тоном:

– Нет, пусть говорит.

Броктон поколебался, затем кивнул в знак того, что готов взять тайм-аут. Его глаза выражали терпеливую уверенность – мол, Пуласки или кто угодно могут говорить что угодно, ему до фонаря.

Желторотик рассказал Райму, как встретился с Уиткомом, надеясь с его помощью вызволить Дженни из тюрьмы Ай-эн-эс. А когда тот предложил ему сорвать расследование дела «5-22» и, услышав отказ, выхватил пистолет и наставил на него, Пуласки ударил Уиткома по лицу запасным револьвером, после чего они сцепились в схватке.