Разбитое сердце богини

Вербинина Валерия

– Из списка?

– По моим сведениям, существует некий список, – Калиновский оскалился еще неприятнее. – Людей, причастных к гибели дочери Белозерова. От исполнителей до заказчиков. Хотя я почти уверен, что все это слухи, потому как доказательств нет, и…

– ОБС, – подсказала я.

– Вот-вот. Сколько он вам заплатил, кстати?

Каюсь, при этих словах честная Татьяна Стрелицкая, укорявшая капитана в продажности, слегка переменилась в лице.

– Я…

– Значит, еще не заплатил, – вздохнул капитан. –

Послушайтесь совета, берите деньги вперед. Неизвестно, сколько еще Ипполит пробегает. А сынок его – тот еще жмот. На вашем месте я бы вообще взял деньги и удрал бы куда глаза глядят.

– Спасибо за ценный совет, но у меня свои планы.

– Это значит, у Шарлахова есть планы на вас, – парировал капитан. – Очень жаль, потому что вы кажетесь приличным человеком. – Он снова открыл папку, порылся в ней и пододвинул ко мне пачку фотографий. – Прошу.

– Что это? – спросила я.

– А вы смотрите, смотрите. Никакого секрета тут нет.

Я покосилась на фото, на капитана, потом снова на фото. Какие-то искореженные куски металла. Клочья белого кружева, испачканные кровью. Белая перчатка, обгоревшая со стороны запястья. Это же…

– Да, – вздохнул капитан, – она в этот день вышла замуж. Машина почему-то забарахлила, и Белозеров уступил дочери с зятем свою, а сам поехал в другой машине. Это спасло ему жизнь – и приговорило его дочь, зятя, шофера и двух охранников. Дочери было всего восемнадцать лет. Один из охранников прожил после взрыва еще неделю – лежал, весь обгоревший, в коме, организм долго боролся, но в конце концов сдался. Смотрите, смотрите, там есть и его фотография тоже.

– Уберите, – хрипло попросила я.

Но капитан даже не шевельнулся.

– Вы имеете дело с отъявленными мерзавцами, Татьяна. С людьми, которым ничего не стоит убить человека, если он станет у них на пути. У вас нет опыта общения с уродами вроде них, и они вас сделают. Не знаю как, хотя могу себе представить. – Он с жалостью улыбнулся. – Это я могу безнаказанно общаться с ними, потому что я сам недалеко от них ушел. А вы можете погибнуть, и запросто, потому что рядом с ними сейчас ходит смерть.

– Вы – провокатор, – пробормотала я, не слишком веря в свои слова.

Он поднялся, убрал фото в папку. Пальто он так и не стал снимать, и оно казалось мне теперь броней, которой этот странный человек оградил себя от этого дома и его обитателей.

– Как можно дальше и как можно быстрее, – шепнул он.

– Бежать?

– Верьте, я никогда еще не давал такого хорошего совета.

Когда он скрылся за дверью, я почувствовала, что меня бьет озноб, хотя в комнате было тепло.

– Зря я оставил тебя одну, – были первые слова Охотника, когда он вернулся. – Знал же, что он тебя запугает.

– Никто меня не запугал, – тотчас ответила я.

Через несколько минут явился Серега, хмуро покосился на Охотника и доложил, что для переезда на мое новое место жительства все готово.

– Ну раз так, то приманка тоже готова, – сказала я, выдавив из себя улыбку. – Пошли!

Для обеспечения моей безопасности Сереге и Охотнику выделили полтора десятка человек. Их вид не внушил бы доверия даже акуле-людоедке, но меня он странным образом успокоил. Если Ангел Смерти и впрямь будет иметь глупость клюнуть на приманку, то есть на меня, то вряд ли он справиться с такой солидной охраной.

Охрана охраной, а у меня засосало под ложечкой, когда я подумала, что золотого магната Тетерева тоже охраняли, причем наверняка не пятнадцать человек, а гораздо больше.

– О чем задумалась? – спросил Охотник.

Мы сидели на заднем сиденье машины, мирно катившей по шоссе. На этот раз машина была другая, сколько я могла судить, – бронированная и с пуленепробиваемыми стеклами.

– Беспокоюсь.

– О чем?

– Сама не знаю, – уклончиво отозвалась я.

Разумеется, больше всего я беспокоилась о собственной участи, но подспудно меня волновало кое-что еще. Что именно – я никак не могла сообразить, и это не давало мне покоя. То ли я что-то упустила, то ли сделала не так.

Поворот, еще один, и мы въехали на территорию элитного поселка. Про себя я отметила, что дорога сюда хорошо охраняется. Наши машины затормозили, и тут у меня упало сердце. Господи, а вдруг этот флегматичный охранник на въезде – Ангел Смерти? В фильмах и книжках убийцей всегда оказывается тот, от которого этого меньше всего ждешь.

Однако охранник не стал задавать никаких вопросов, только взглянул в лицо Сереге и бросил:

– Проезжайте.

Я перевела дух.

– Боишься, принцесса? – прогудел с переднего сиденья Серега. – Не бойся. Все продумано до мелочей!

– Это как раз и пугает, – фыркнула я.

– Чего?

– Она пошутила, – вмешался Охотник. – Просто пошутила, ясно?

А вот и железные ворота с неизбежными охранниками.

– Вас предупредили? – спросил у них Охотник.

– Так точно, – отвечал тот, что был постарше, долговязый малый с намеком на усы. – В доме все готово.

Под колесами зашуршала дорожка, посыпанная гравием. Скрипнули тормоза, и тяжелая машина остановилась.

– Добро пожаловать, – сказал Охотник, вылезая из машины и помогая мне выбраться.

Гроздья рябин алеют среди слегка подернутых желтизной листьев. Боже мой, сколько же рябины уродилось этой осенью, – а я, живя в Москве, ничего этого не замечала.

Дом был двухэтажный, из красного кирпича – просто большая, богатая дача, на которой приятно коротать время летом, если вдруг разом опостылели Лазурный Берег и греческие острова. Тут я подумала, что мне придется торчать здесь неизвестно сколько времени, и мне сделалось малость неуютно.

– Господи боже мой! – вырвалось у меня.