Разбитые сердца
Шрифт:
– Он назвал меня Э... Он говорил не от чистого сердца.
Глава 47
Шесть месяцев спустя
Моя кожа была скользкой и липкой одновременно. В этом году бесконечно удушливая влажность мучила с самого начала лета. Даже пребывание в помещении не было вариантом.
Я поправила ремешок фотоаппарата и последовала за своим боссом, который, кстати, был на три года моложе меня. Пока он выкрикивал приказы, что снимать и какие
Я нашла свою нишу.
В тот день, когда я вышла из гостиничного номера Джейкоба, я много занималась самоанализом. Он был прав. У меня действительно была жизнь в Нью-Йорке, но я ничем всерьез не гордилась. Работа в журнале превратила меня в человека, который мне не нравился. Излишне говорить, что я превратилась в человека, которым никогда не думала стать.
Моя карьера, моя работа заставила мою душу плакать. Шутка ли, чем больше я думала об этом, тем сильнее чувствовала, что становлюсь хуже.
Решив, что мне нужно уйти оттуда и покинуть город до того, как хорошая часть меня умрет, я быстро бросила свою работу и прыгнула на следующий самолет в Вирджинию.
Теперь, я должна быть честной. Какая-то часть меня испытывала искушение слетать в Сан-Диего. Это была та часть меня, которая ненавидела задаваться вопросом «а что если» и была согласна иметь дело с сожалением.
Конечно, эта часть меня вскоре замолчала, когда я нажала «отправить заказ» на билет в Вирджинию на сайте United.
Мне нужно было вернуться к своим корням и снова обрести себя. По моему мнению, лучший способ получить второе дыхание было место, где я чувствовала себя в безопасности – в доме мамы и папы. Да, взрослой женщине все еще нужны ее родители!
Короче говоря, я вернулась. И в основном переживала свою увеличивавшуюся боль снова и снова. Встреча с Джейкобом и его командой снова была скрытым благословением, потому что это напомнило мне, как сильно я скучаю по фотографии, поэтому, когда появилась вакансия помощника фотографа, я за нее ухватилась. Конечно, можно было обойтись и без своего двадцатилетнего босса.
Я откинула челку назад, насколько могла, но несколько завитков все еще прилипали к влажной коже скул.
– Конечно, Алан выбрал самый жаркий день в году, чтобы фотографировать на болотах.
Я забралась в свой старый «Рэнглер» и собрала волосы в беспорядочный пучок. Включила кондиционер, который только и делал, что выдувал горячий воздух, заставляя меня чувствовать себя так, словно меня кипятят.
– Не могу дождаться, когда вернусь домой, чтобы принять хороший, прохладный душ.
Джип буксовал на месте, под шинами трещали камни. Выехав с болота, я испытала большое облегчение, оказавшись на шоссе. В окружении мух и грязи было
Я потянула подол своего тонкого платья, уверенная, что на спине остались пятна пота и мокрые подмышки.
– Слава Богу, сегодня мне больше ничего не нужно делать... и никого не видеть.
Конечно, ожидание иногда может привести к разочарованию.
Пятнадцать минут спустя я завернула за угол дома родителей и ударила по тормозам.
– Какого хрена?
Джейкоб резко встал с нашего крыльца, как только увидел меня. Как зомби, я въехала на подъездную дорожку, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Все, что я могла сделать, это смотреть на свою фантазию, прямо там, во плоти – в Вирджинии, не меньше!
Я поставила машину на стоянку, но не смогла заставить себя выйти. Через несколько мгновений Джейкоб нахмурился и сбежал вниз по трем ступенькам крыльца к моей машине.
– Привет, Эстелла, – поприветствовал он меня, открывая дверь одним быстрым движением.
У меня невольно отвисла челюсть.
– Привет, Эстелла? Это все, что ты можешь мне сказать?
Джейкоб неловко потер затылок. С тех пор как я видела его в последний раз, он выглядел немного загорелым, здоровым и счастливым. Вот что отсутствие Курта в жизни может сделать это с тобой.
– Гм, я думаю, это немного неожиданно, – заметил он.
– Ты так думаешь?
Он посмотрел на мой дом и слегка поморщился.
– Гм, твои родители не пустили меня в дом, чтобы я подождал тебя... единственного ребенка?
– Они так сказали? – прямо спросила я.
– Удачная догадка. Они впустят меня теперь, когда ты здесь? – Он был немного ошарашен ситуацией.
И я не могла винить его за это. Дело в том, что я снова стала зеницей ока моих родителей и все еще ребенком, которым была до того, как уехала. Как бы трудно ни было иногда с этим смириться, мне это было необходимо.
– Да, – солгала я. Подумав дважды, я добавила: – Подожди здесь.
Я вбежала внутрь и почти как в ситкоме, столкнулась с родителями лицом к лицу. Представьте себе ленту на быстрой перемотке вперед, вот как это было, когда мы спорили, обсуждали и пришли к выводу чуть менее чем за три минуты.
Задыхаясь, я побежала обратно к Джейкобу, чья рубашка теперь прилипла к телу от пота. Мои глаза жадно скользили вверх и вниз по каждому бугорку его торса. Я сглотнула.
– Ты можешь войти.
Он бросил на меня недоверчивый взгляд, прежде чем войти в наш скромный двухэтажный дом. С тех пор, как я была ребенком, здесь ничего не изменилось: стены по-прежнему были обшиты деревянными панелями, окна занавешены ситцевыми занавесками, стояла мягкая кушетка и такие же диванчики, подушки которых были слегка вдавлены.