Разборки авторитетов
Шрифт:
Замирение между центровыми и приморскими ворами произошло к обоюдной выгоде незадолго до всероссийской сходки. Приморские авторитеты получили выход на Запад, а центровые – на богатый Восток.
Маляву воры Приморья отписали в лучших зэковских традициях, где призывали к взаимному покаянию и к жизни по понятиям. Законные напоминали о том, что воровской мир всегда жил одной семьей, даже в тяжелые годы культа. В качестве искупления вины приморский общак обещал греть не только зоны Приморского края, но и всей России. Под текстом разборчивым почерком подписались пять десятков воров в законе и положенцев.
В
Эта была откупная. Владислав принял ее.
А в конце сходняка Баскак подошел к Варягу и обратился с просьбой не обижать приморскую братву своим равнодушием. Баскак объяснил, что они устали жить отшельниками и с нетерпением ждут того дня, когда их слово станет таким же веским, как и представителей других регионов.
Варяг пообещал, что скоро приедет в Приморье и сделает все от него зависящее, чтобы устранить разногласия и установить мир.
Во Владивосток Варяг отправился в сопровождении всего лишь двух телохранителей. Это были крепкие, рослые ребята, но в их присутствии он чувствовал себя менее уверенно, чем тогда, когда рядом шагал Сивый. Владислав знал о том, что раньше они служили в спецподразделениях КГБ. Комитет не жалел средств на обучение своих питомцев – гэбэшники умели стрелять из всех видов оружия и пилотировали самолеты. Они ничем не отличались от своих сверстников – поглядывали на красивые женские ножки и мечтали жить так же безбедно, как и их покровители. Правда, теперь они служили тем людям, за которыми совсем недавно вели наблюдение.
Годы работы в секретном ведомстве не прошли для них бесследно – недоверие стало в их характере определяющей чертой. Они не доверяли милиции, зная, что она коррумпирована. Каждый из них мог привести немало примеров, когда информация переставала быть секретной, стоило ей попасть в Министерство внутренних дел. Они не доверяли и сексотам, подозревая их в двойной игре, с настороженностью относились к каждому прохожему, случайно посмотревшему в глаза, даже друг к другу они относились с предубеждением.
Варяг был благодарен Ангелу за то, что тот подобрал телохранителей, профессионально выполняющих свои обязанности.
Ребята зорко смотрели по сторонам, словно уже почуяли отмороженного, готового за тысячу баксов угробить одного из виднейших воров в законе России.
Варяг прибыл в качестве смотрящего России, чтобы по-новому взглянуть на огромное хозяйство и уже на месте произвести кадровые перестановки.
Самолет приземлился точно по расписанию, что было хорошим предзнаменованием.
Баскак пообещал Варягу, что встретит его без особой помпезности. И все-таки смотрящий не сумел раствориться среди прибывших – едва стихли двигатели, как прямо к трапу подкатили четыре черные «Тойоты». Вышли шесть человек и застыли в терпеливом ожидании.
Первым спускался Варяг. Он направился к стоявшим в ряд автомобилям, мгновенно превратившись из рядового пассажира в загадочную персону. И каждый, кто видел его прямую спину и шагавших рядом гренадеров, посчитал Варяга важным официальным лицом, прибывшим из столицы.
Никто не увидел обязательных поцелуев – важный чин обменялся рукопожатием только с одним человеком. Затем перед ним распахнулась дверца «Тойоты», и он, не проронив ни слова, неторопливо устроился на сиденье. В других машинах разместились остальные.
Все четыре автомобиля тронулись почти одновременно и, описав дугу, выехали за пределы летного поля.
– Рад видеть тебя, Варяг, – прервал затянувшееся молчание Баскак.
Баскак некогда был профессиональным домушником. Это ремесло ему досталось в наследство от родного дяди. Тот, вернувшись из мест заключения, присмотрелся к мальчонке и сумел распознать в нем воровской дар. В восемнадцать лет Баскак был уже опытный вор, на счету у которого было несколько десятков краж. Он умел открыть любой замок. Причем всегда заранее знал, что следовало искать и в каком месте, и, как правило, не тратил на визиты более пятнадцати минут. Баскак щедро расплачивался с наводчиками, считая, что хорошая наколка – половина дела. В квартирах вор любил появляться задолго до ограбления под любым благовидным предлогом – иногда под видом газовщика, порой страхового агента. Он оценивающе осматривал помещение и без труда определял сумму вероятного куша. Ошибался Баскак крайне редко, так как, кроме умения открывать замки, он обладал еще одним удивительным даром – умением находить тайники. Воры, знавшие Баскака не один год, утверждали, что нет хаты, которую бы он не сумел выпотрошить до основания. Последние годы он отдавал предпочтение легальному бизнесу – стал владельцем нескольких банков и занимался сбытом угля за океан. Тем не менее раз в полгода, как того требовали воровские законы, чистил квартиры.
Последние несколько лет Баскак вел светскую жизнь – часто появлялся на экранах местного телевидения, покровительствовал молодым талантам, прослыл крупным меценатом.
Все знали о том, что он вхож в высокие инстанции, водит дружбу не только с местными законными, но и с генералами УВД.
– Варяг, думаю, не будешь возражать, если прямо сейчас мы поедем ко мне на базу. Хочу удивить тебя рыбалкой! Такой ты в жизни не видел. Потом банька. Договорились?
– Договорились. А что за вертолет над нами кружит?
– Все в порядке, Варяг. Мои ребята. Наблюдают. Опасаюсь случайностей.
Варяг был осведомлен о том, что под контролем Баскака едва ли не вся добыча дальневосточной рыбы, а сам он – владелец десятка судов, которые тралят треску у берегов Камчатки.
Но главным предметом его гордости был аэродром, обслуживавший два десятка малых самолетов и шесть вертолетов. И законный не упускал cлучая, чтобы показать могущество своей воздушной флотилии, и частенько добирался на региональные сходняки, пилотируя собственный самолет.
– Эх, Варяг, забываете вы нас! Появлялись бы с пацанами почаще. У нас ведь такие края! Здесь не только рыбалка… А какая охота! Если пожелаешь, мы для тебя уссурийского тигра загоним.
– Я подумаю, – улыбнулся Варяг. – И еще вот что, не хочу, чтобы наша рыбалка и баня напоминали массовые гуляния. Пусть будут только самые близкие.
– Так оно и будет. Только самые близкие, – убежденно заверил Баскак. – Ты их почти всех знаешь. Кое-кто из них был в Вене. Ребята надежные, за каждого из них могу поручиться.