Разборки олимпийского уровня
Шрифт:
Царь Итаки ошарашенно огляделся.
Совсем рядом по ровной, высеченной из единого камня дороге с шумом катились диковинные четырехколесные самоходные колесницы. Они сильно дымили и время от времени издавали неприятные высокие гудки.
В воздухе пахло… Да, именно, в воздухе пахло греческим огнем и гнилой опавшей листвой.
— Где я? — хрипло прошептал Одиссей, ощупывая свою одежду, которая, к слову сказать, была прежней.
Бородатый коротышка, подняв кверху большой палец, тыкал им в проезжавшие мимо самоходные колесницы.
— Ты, — со вздохом ответил он, — на планете Земля, месяц февраль, день, по-моему, среда, хотя я не уверен. Числа не знаю…
Одна из самоходных колесниц внезапно остановилась. Она была большая, черная и вытянутая, как хищная акула. Из маленького окошка высунулась бритая голова здорового бугая в малиновой одежде и с золотой толстой цепью на шее, терявшейся где-то под квадратным подбородком,
— Что, шизики? — улыбаясь во весь рот, спросил бритоголовый, беспрестанно что-то жуя.
— Ага, братан, — отозвался бородатый коротышка, — подкинешь нас к вокзалу?
— Беглые? — продолжая улыбаться, снова спросил бритоголовый.
— Ну а как же иначе? — удивился коротышка.
— Садитесь.
Бородатый открыл в колеснице черную дверцу, тихо ругаясь, пинком запихнул туда Одиссея и забрался в кошмарное средство передвижения следом за ним.
Колесница плавно тронулась с места.
Сиденья Одиссею понравились, они были мягкие и на ощупь очень приятные, сделанные из шкуры неизвестного ему зверя (из дерматинозавра. — Авт.).
— А почему твой кореш в древнем прикиде? — удивился бритоголовый, крутя перед собой какой-то непонятный дырчатый круг.
— В древнем прикиде? — переспросил бородатый, озадаченно почесывая затылок. — Да у нас в психушке пьесу историческую ставили, вот мы под шумок и смылись.
— А как та пьеса называлась? — поинтересовался владелец роскошной колесницы.
— Да Троянская возня, — ответил коротышка, странно косясь на Одиссея.
— А, про Египет, — кивнул бритоголовый, — знаю-знаю. Клеопатра, блин, и этот как его, Юрий Цезарь. Тогда понятно…
Одиссей в ужасе зажмурил глаза.
“О всемогущие боги, — взмолился он, — помогите мне проснуться, прошу вас!”
Но боги его на этот раз почему-то не услышали…
Космический корабль медленно удалялся от зеленого шарика планеты. Монотонно гудели двигатели, наполняя рубку тихой убаюкивающей вибрацией.
Аид, сидевший в кресле первого пилота перед мощным, переливавшимся огнями пультом, блаженно улыбался. В особом пазу посередине пульта панели управления красиво мерцал монокристалл.
Все боги, кроме Аида, Диониса и Гермеса, предпочли криобиоз, погрузившись в сладкий сон в криоотсеке звездолета.
— По курсу космический корабль класса “Оникс”, — приятным голосом сообщил бортовой компьютер. — Они пытаются установить с нами связь.
— Включай, — махнул рукой Аид.
— Ага, — обрадовался Дионис, — летит наша смена.
— Аспиранты-недоноски, — буркнул Гермес, наливая себе полный стакан златопенной амброзии (шампанского. — Авт.).
Экран внешнего обзора подернулся рябью, и на нем появилась рубка встречного корабля. Затем видеокамера сместилась, и в ее поле зрения возникла всклокоченная голова симпатичного молодого человека.
— А, Юпитер, — кивнул Аид, хитро улыбаясь. — Смотрите, не напортачьте там без нас.
— Летим исправлять ваши ошибки, — нагло ответил молодой человек. — Здесь со мной целая экспедиция: владыка подземного царства Плутон, моя молодая жена Юнона, богиня мудрости Минерва, божественный вестник Меркурий, бог войны Марс, богиня любви Венера и ее помощник Купидон и конечно же наш молодой талантливый изобретатель, бог огня Вулкан.
— Сопляки, — презрительно бросил Аид, — куда там вам до нас!
Молодой человек скорчил в ответ смешную рожицу.
— Кстати, — добавил он, — Зевсу дома, когда он вернется, собираются академика дать, так что когда прилетите, не забудьте его поздравить. В общем, ладно, до встречи в институте… Трепещите, смертные, к вам возвращается Олимп…
И экран визуальной связи погас.
— Не, вы видали?!! — Аид с усмешкой повернулся к распивавшим амброзию Дионису с Гермесом.
— Дилетанты, — хором ответили боги.
P.S.
— Что же нам теперь делать? — закрыв лицо руками, глухо спросил Алкидий.
— Ну а что тут поделаешь? — проворчал Фемистоклюс, мрачно взирая на вязкую черноту за прозрачной стеной главного зала Олимпа. — Скажи спасибо, что мы еще живы остались, а то знаешь… (Описываемые события происходят в ином пространственно-временном измерении. — Авт.)
— Это все ты виноват, — сердито прошипел Алкидий, — сатиров экспериментатор. Да будь они неладны, эти деньги.
— Чего ты несешь? — вскипел Фемистоклюс. — Мы ради них шкурой рисковали, самого Зевса на место поставили, Диониса завалили…
— Так уж и завалили?
— Ну, в смысле вырубили на время, — поправился рыжебородый. — Вот оно, наше вознаграждение.
И Фемистоклюс достал из-за пазухи длинный, необычной формы блестящий ключ.
— И на что нам теперь все это нужно? — с отчаянием всплеснул руками Алкидий. — Куда ты теперь эти деньги потратишь?
— Ну… — Фемистоклюс задумчиво погладил густую бороду. — Если мыслить логически, Олимп — это летающий остров. В данный момент он куда-то летит, следовательно, в скором времени мы окажемся в точке его… ээ… назначения.