Разбойничья дорога
Шрифт:
Здесь было довольно светло, и я смог наконец разглядеть своего спутника получше. Умытый и причесанный, он мало напоминал свирепого дикаря, каким казался в цепях. С его-то ростом и царственным взором он в мирное время вполне мог бы ходить даже облаченным в ковер. Впрочем, время было далеко не мирное, так что вряд ли городская стража пропустила бы его просто так. Стриженая прямая борода доходила ему до груди, но лишь наполовину закрывала глубокую рану. Руки и плечи его были сплошь покрыты синяками и царапинами, а уж его спина привлекла бы к себе внимание стражников не хуже форканского знамени.
Я, конечно, несколько терялся на его фоне, но знал, что выгляжу не менее подозрительно. Шершавая цепь в кровь стерла мне спину и плечи.
Мы обменялись быстрыми улыбками, словно двое напроказивших детей. Мы в первый раз видели друг друга по-настоящему, и Ториан, похоже, поверил в то, что нас направляют боги, а может, снова предпочел считать, что все это результат моего волшебства.
А что дальше? Не может же настоящий меняла историй уйти, оставив маленькую тайну вроде этой нераскрытой. Однако что бы ни происходило сейчас в доме, от нас его отделяла закрытая дверь. Из-под нее выбивался свет. А распахивать ее и объявлять, что я послан богами подслушивать – пожалуйста, продолжайте, не обращайте внимания! – у меня что-то не было охоты.
Я прокрался на цыпочках к соседней двери – там вроде бы было темно. Ториан не отставал от меня ни на шаг. Он был возбужден, и еще как возбужден, но та, вторая, и впрямь отличалась поразительной красотой.
Героини всегда красивы.
Комната, в которой мы оказались, служила столовой – в ней стояли большой стол и много стульев. Оставив своего спутника закрывать за нами дверь, я пересек столовую и подошел к аркаде, через которую она открывалась в еще один внутренний сад. Нет, право же, это был не особняк, а небольшой дворец! В свое время мне доводилось видеть и царские дворцы, отделанные с меньшим вкусом, – дворец Влада Оскорбителя, например, с его фризом из человеческих черепов.
Из арок соседней комнаты в сад струился свет, в котором блестели листвой кусты и лилии в декоративном прудике.
Голоса в ночи…
– …подождать до завтра? – Женский голос.
Низкий мужской голос прорычал что-то в ответ. Отец Джаксиана, разумеется.
Я скользнул в сад, и Ториан последовал за мной, удивительно бесшумно для своего роста. Хоронясь за кустами, я осторожно обогнул пруд и нашел место, откуда мог видеть все происходящее внутри.
Как совершенно справедливо заметил Ториан, женщина была прекрасна.
Красота – дар Ашфер, она мало общего имеет с той, что ваяют скульпторы или пишут художники. Мужчина или женщина могут обладать идеальными чертами и совершенным сложением и при этом быть начисто лишены красоты. У этой женщины красоты было в избытке. Так же как первой мыслью при взгляде на Ториана было бы «большой», о ней нельзя было думать иначе как о «прекрасной». При взгляде на таких женщин у мужчин захватывает дух.
Она была высока и стройна, девушка на пороге женственности, бабочка, расправляющая свои крылья, только-только выбравшись из кокона. На ней было небесно-голубое платье, перехваченное под грудью золотым поясом и ниспадающее множеством складок до самых золотых сандалий. Перехваченные золотой лентой, сверкающие, как темная вода, ее волосы небрежно спадали на плечи. Похоже, ее подняли прямо из постели, не дав времени причесаться. Ее губы были кровавыми рубинами на слоновой кости.
Ее бледность разожгла во мне огонь. Мне хотелось броситься к ней на помощь и вызволить ее отсюда. Мне хотелось сложить о ней эпическое повествование. Еще больше мне хотелось увидеть в ее глазах призыв и, повинуясь ему, развязать ее пояс, сорвать шелка и овладеть скрытым под ними безупречным телом. Сердце билось отчаянно. Над ухом у меня тяжело дышал Ториан.
Мужчина, разумеется, был тот же, которого мы видели раньше, – отец Джаксиана. Говоря, он размахивал руками, и на пальцах сверкали драгоценные камни. Он идеально подходил на роль злодея – старый, блещущий роскошью и отвратительный рядом с юной девушкой. Его нос напоминал клюв стервятника.
– Я признаю, папа, что он молод и богат, – говорила девушка. – Я согласна – он весел и остроумен. Но его нравы пользуются дурной славой. От него просто пахнет разложением. Его тело словно жабье покрыто сочащимися язвами. Если бы ты…
– Вздор! – взревел мужчина; я в первый раз ясно расслышал его реплику.
– Где ты понаслушалась этих сплетен? Грязный бабий треп!
– Если уж на то пошло, об этом мне рассказал Джаксиан. Он видел его в бане – неделю назад, после упражнений с мечами. Половина их отряда передумала, посмотрев на него, и пошла мыться домой, сказал он. Он говорил, они скорее разделят бассейн со всеми форканскими ордами, чем с Дитианом Лием. – Ее голос был мелодичен, как пение ста соловьев. Она вела себя почтительно с отцом и все же держалась твердо; для своего возраста она отличалась завидным хладнокровием. Когда она встретилась с ним взглядом, я заметил, что она унаследовала его нос, хотя, конечно, в более изящной форме, сообщавшей ей достоинство и высокомерие, нимало не умаляя при этом ее красоты.
Внезапное прикосновение к моему плечу заставило меня оглянуться. Я посмотрел на Ториана, потом туда, куда он показывал. Мы были не единственными свидетелями этого любопытного разговора. Укрывшись в темноте, у стены стояли три фигуры в хламидах. Всецело поглощенные подслушиванием, они, похоже, не заметили еще, что население садика несколько увеличилось.
Теперь стало ясно, кто пришел, когда звонил звонок. И если не хозяин дома поставил их сюда шпионить, то кто?
Нет, ночь обещала быть очень любопытной.
– Я не верю, что ты хочешь, чтобы твоя дочь заразилась дурными болезнями! – сказала девушка. – Забудь про Лия, папа, прошу тебя!
– Твое вздорное упрямство превосходит все границы! – Мужчина потряс перед ее лицом кулаком, и в свете звезд сверкнули драгоценные каменья.
Мы с Торианом переместились за кустами чуть дальше и в конце концов залегли в листве на дальнем конце пруда. Вода доносила до нас все звуки, и обзор отсюда был куда лучше, чем у тех, кто прибыл сюда раньше. Возможно, они просто считали перемещение ползком ниже своего достоинства.
Следующей реплики отца я не расслышал. Он злобно шагал взад-вперед по комнате. Моему искушенному взгляду его ярость показалась наигранной, но девушка, возможно, этого не замечала.
– Нет, это ты меня удивляешь, папа, – возразила она. – Сначала ты хотел кого-то из купеческого рода. Ты сказал, что это будет торговый союз. Куэрты – это же клан военных?
– Я пытаюсь угодить твоим вкусам.
Она расправила плечи, с достоинством выдерживая гнев отца, – она не отступила ни на шаг, голос ее оставался по-прежнему спокойным, а руки – неподвижными. Конечно, она была встревожена – а кто бы на ее месте не тревожился? – но, похоже, мужчина встретил сопротивление куда сильнее, чем ожидал. Интересно, а где сейчас ее мать?