Разбуди Лихо!

Мари Ардмир

— В розыске, — пробурчал Шпунько, — предположительно у серокожих.

— Я так и знал! — запаниковал ярый почитатель Гали, переплывая с одного места на другое. — Нам следует немедленно! Нам следует…!

— Замолчите, — оборвал его метания дьявол, — какая причина побудила Вас искать Галю?

— Ее слова!

— Подробнее, пожалуйста.

— Великолепная сказала, что она скорее окажется в Ритри, чем Ган попросит прощения у нашей предводительницы.

На удивленные взгляды всех присутствующих чури сбивчиво объяснил:

— На

переговорах Великолепная предложила нам обслуживать императорскую семью только по их запросу… до тех пор, пока император не попросит прощения у нашей королевы.

— Интересное решение, — заметил Люциус, — но вряд ли мотивирует такого рыба.

— Да, мы все тоже так решили, но ошиблись! — встревоженный голос Жмира эхом наполнил белую залу. — Два дня назад Ган Гаяши официально принес свои извинения!

В наступившей тишине скрежет зубов темнеющего лицом Нардо был слышен отчетливо, он бессильно опустился в кресло и закрыл лицо руками:

— Она в Ритри… что я наделал…

— Какой ужас! — выдохнула Олимпия, обняла брата за поникшие плечи и с надеждой взглянула на почти мужа.

— Хм, уважаемый Жмир, — Люциус оставался спокоен, приложил ладонь к своей груди и немного склонил голову, — благодарю за своевременное сообщение и вашу помощь в обнаружении Гали.

Чури удивленно моргнул. Он же достучался к ним с опозданием, да и вид черта подтверждал это. Однако Темнейший прервал все его предложения помощи на корню.

— Мы свяжемся с Вами в случае надобности, но до тех пор прошу не предпринимать никаких опрометчивых действий.

Маленький и очень настойчивый поклонник Гали, прежде чем оборвать связь, дал клятвенное заверение, что готов отдать жизнь ради Великолепной. Камень мигнул, белая зала погрузилась в тишину.

— Повелитель, как же Вам удастся ее вызволить? — глухо спросил Шпунько, позабыв и о поясе чести, и о страстном желании заковать в него свою рыбку. Ритри — это вам не шутки, и бывшую жертвенницу очень жаль.

Просчитывая варианты выхода из положения, дьявол повторил вызов читающего души со словами:

— Пока Владыка Ритри и Галя не встретились, у нас есть шанс спасти ее и не один.

* * *

Кто покрасил?

Слова Урурка подействовали как холодный душ. Все мысли о сумасшествии улетучились, как не бывало, их место заняли размышления под названием — «как выкручиваться будешь?»

— Паучишка, миленький, мне нужно знать, что там происходит.

— Там, это где?

— О чем переговариваются Лихо и эта… Рагу. Очень-очень нужно.

В просительном жесте сложила руки и подняла взгляд к потолку, где должен был находиться помощник вурдалака.

— Я здесь, — отозвался Урурк и помахал мне лапкой с моей же головы.

Шик! Вначале ко мне жался Жмир, теперь вот это маленькое, страшненькое, но не менее обаятельное создание. Нужно воспринимать его как попугайчика черного и все будет хорошо.

Почувствовала, как он по волосам перебирается ближе к моему уху, поняла, что воспринимать его иначе не смогу.

— Слезть оттуда, пока я не завопила.

— А вы можете?

— Вот так сразу, неееет, не могу. Вначале я хлопну тебя чем-нибудь тяжелым по привычке, а потом буду вопить. — Подняла вверх кисть и, указав на ремешок, перекрывающий манжет рубашки, приказала, — перебирайся сюда, и веди меня к серокожей парочке.

— Они не серокожие, — обиженно произнес паук, оказавшись на моем запястье. — Из-за освещения не виден их натуральный цвет.

— Серебристые?

— Почти.

И мы поспешили вниз.

К сожалению, мы пропустили момент «пробуждения», а к еще большему сожалению, Лихо и не подумал растянуть этот спектакль на пару часов. Так что, стоя за одной из картин склепа, мы с Урурком лицезрели их скромно сидящими на саркофаге. Он одет полностью, она частично — в простынь. И наготы своей выдра не стесняется, как Дита фон Тиз, сидит величественно.

— …зачем ты пришла? — голос Лихо глух и неприветлив.

Рагу капризно поджала губы и плавно повела плечом, чтобы в следующее мгновение робко прикоснуться к когтистой ручище вампира и нежно погладить ее:

— Мой самый нежный, я узнала прекрасную новость.

От интонаций вампирши у меня сердце ухнуло. Надо же, как она умеет ворковать, а с виду не скажешь, стерва стервой. Но видимо, только у меня от ее слов мороз по коже. А Лихо, хвала его рассудку, на томный лепет не повелся:

— И какой день ты выбрала для этого?

— Я… решилась пробудить тебя раньше срока, — мурлыкнула белобрысая.

— Насколько раньше? — разыграл он из себя простака.

И чтобы не напугать его сообщением о раннем несанкционированном подъеме, она придвинулась вплотную, почти что прошептав на ухо:

— На девятнадцать дней.

— Рагшая… — горестный взгляд Лихо на Рагу заставил ее вздрогнуть. — Опять спешишь… и опять ко мне…

— Я знаю, я виновата! — всхлипнула зараза и добавила пискляво, — я так виновата перед тобой… прости… Я просто… я… О, Великий Владыка, когда же закончатся мои мучения? Умоляю, Лихо, прости меня…

— Зря она о владыке заикнулась, — прошептала я тихо.

Паук на моей руке, нервно переступил лапками и не согласился:

— У нее множество способов повлиять на господина. Это может быть не просчет, а проверка. Вас же она видела, не иначе выжидает, когда появитесь.

— Значит, мне вдвойне приятнее будет накостылять гадине.

— Накостылять? — переспросил Урурк, а потом учтиво добавил. — Если для этого Вам потребуется костыль, обращайтесь ко мне, найду самый прочный.

Кивнула, не отрывая взгляда от парочки. Наверное, далее ожидалось, что вурдалак примется ее успокаивать, но он не двинулся с места, а вампирша, не получив желаемого оборота, с легким укором продолжила: