Разбуди Лихо!
Шрифт:
Переброс был ужасным.
В первые мгновения не могла понять, что к чему: вроде как, вишу в черном пространстве, чувствую тяжесть напряженного щенка, вижу, как светится наша клетка, но куда именно мы попали и что теперь делать, понятия не имею.
— Сердце пожирающей тьмы, говорите, — усмехнулась, вспомнив слова вампира, — это не сердце, а полная ж…
Окончательно сказать гадость не успела. Меня встряхнуло, затем еще раз, а после я начала стремительно лететь, попутно головой врезалась во что-то вязкое, противное и меня сквозь него протянуло снизу вверх. Болото перевертыш, черт побери! Оставила бы меня эта невидимая сила на поверхности, так нет же, вытянула вверх
— Мамочки! — короткий, но отчаянный вопль огласил болотистую местность со знакомыми каменьями. — Черт!
Плашмя плюхнулась в жижу, покрытую бледной сиреневой растительностью, и всплыла, как поплавок. К счастью, здесь было не глубоко: жижи по пояс, ила на дне по колено, не меньше, а ближайшая твердая поверхность — камень со здоровым изломом и памятной надписью. И до него еще надо дойти метров десять.
— Шикарно! Мать вашу за ногу! — проскрежетала я, крепче перехватывая настороженного Шарпика и переставляя в ту же руку клетку. С остервенением стерла болотную мерзость с лица, напоминая себе: «Упал лицом в грязь, встань и докажи, что она полезная».
— Подождите, уроды, клыкастые еще свидимся.
Подогреваемая яростью и праведным гневом, я с шипением и русским матом, через шаг, пошлепала к надгробью природного вида. Далее двадцать минут на преодоление расстояния, пять — на соскальзывание с камня. В итоге: выбралась я на «землю» уставшей до дрожи в коленках. Странно, а в деревне у бабушки я в таком же болотце уставала меньше. Либо оно силы тянет, либо я слабачка.
А к дьяволу!
Отдышусь, вспомню задание и пойду дальше. Вытянула ноги перед собой, тщательно восстанавливая в памяти наш с Лихо диалог. Значит: нужно выжить и не дать моего перебежчика в обиду. До ночи в ближайшем селении найти ветхий домик, напроситься на ночлег, выполнить хозяйственную работу по договоренности. А утром во время кроваво-красного рассвета добраться к главной площади Рогри, откуда нас с щенком заберут на како-то там животном.
Задание ясно, цель…
Оглянулась в поисках деревеньки какой-нибудь, а вокруг одно лишь болото, чтоб ему пусто было! Нет рядом ни одного вампирского поселения, только слева темнеет что-то на лес похожее.
Ладно, хоть какой-то ориентир, к нему и пойду. И бодрым голосом устроила перекличку:
— Краля отдохнувшая есть, удрученный мягкоскладчатый есть, клетка черная есть, мышь мелкая есть… — моргнула, не веря. — Мышь?
Крылатый монстрик отлепился от клетки и взмыл вверх, чтобы растаять в туманной дымке желтого неба.
— Ты это видел? — обратилась я к Цербу, который начал тихо поскуливать. — Надо же маленькая тварюшка, а какая быстрая.
Проговаривая это, сняла с руки перчатку, чтобы поправить волосы и глазом моргнуть не успела, на кисти оказалась та самая мелкая мышь! Облепила лапками указательный палец и присосалась. Я взмах рукой, она сидит, я второй раз, мышь лишь чуть-чуть отклонилась от первоначального места положения. Зубов ее не чувствую а вот то, что тварь присосалась намертво, еще как! С визгом, начала трясти кистью, но гадина еще сильнее в нее вцепилась.
— Все, мелюзга, ты дососалась! — и с громогласным «шмяк» я шлепнула рукой о камень. Не сильно шлепнула, но кровопийца отлетела в сторону, а на кончике моего пальца появился багряный засос и мелкие синяки от лапок летучей мыши. — Черт!
Разозлилась, и новый заход крылатого ужаса на мой многострадальный пальчик увидела. Времени на размышления нет, вооружилась клеткой, точно решив для себя, если не поймаю уродку вампиристую, так убью. Но мне жуть как не повезло, зверек шустрый оказался. И не хочет в клетку, зараза, улетает быстрее, чем надо. В ходе моих обозленных махов на кровопийцу, я не сразу заметила, что щенок все больше скулит и льнет к ногам, а ярко-желтое небо становится холодно-синим. Черт подери, ведь я была уверена, что до ночи еще часов двенадцать не меньше. А то, что стемнело быстро и какие-то чудики из болота лезут, заметила лишь, когда мышь, падаль редкостная, увернулась от очередного моего замаха. Я уже поднаторела в искусстве владения «сачком», поняла, в каком направлении противник улетает хуже всего, и только изловчилась гнать его клеткой сверху вниз, как вдруг, мышь вильнула в сторону, а клетка оказалась надетой на голову неизвестного.
Да, было уже темно, да, в клетке гость тут же начал уменьшаться, но я его таки разглядела, и плотный завтрак чуть не пошел наружу. Мутило так, что даже перепуганный вопль застрял где-то в горле. И ладно бы одно уродище близко подкралось, я только сейчас заметила, что в нашу с Шарпиком сторону из болота лезут сотни таких же, и первые три вот-вот окажутся в непосредственной близости.
— Да ну на фиг! У вас, что уже ночь?!
Никто не ответил, только Церб протяжно взвыл, а клетка, под которой оказался мелкий прототип вселенского безобразия засветилась. Реально ночь на дворе, холодно, страшно и мерзко, и… Это все советники Владыки, чтоб их…! С ругательствами подняла клетку и пнула ногой, резко уменьшившегося гостя. Отлетел он на приличное расстояние, вернуться больше не захочет, уже хорошо. Первых трех уродищ встретила тем же «венцом». Осенив их головы клеткой, дождалась, пока уменьшатся и так же спихнула с камня. До следующих посетителей было еще минуты три или меньше, в синих сумерках не разобрать, и вот тут на светящуюся клетку плюхнулась мышь. Маленькая сволочь!
— Вали отсюда, пока жива, — процедила я.
Видимость и так хреновая, монстры подступают со всех сторон, а тут еще это безобразие приставучее.
Но беззубое создание сматываться отсюда куда глаза глядят и не думало, как в пантомиме попыталось что-то объяснить. Взмах крылом на меня, потом на себя, потом что-то крест-накрест, глотательное движение у мыши и полет, или что-то очень на него похожее.
— Крови просит, решил полетать напоследок, — прокомментировала я, отбиваясь от приблизившихся монстров. Первый, второй, третий, пока на двадцать шестого клетку надевала, а двадцать пятого уменьшенного уже отбивала ногой в болото, уроды к Шарпику добрались.
Господи, не дай им его поранить! Он же маленький да еще без силы!
Мои мольбы не были услышаны. Щенок взвыл от боли, а я озверела. Тьма вокруг, тварей много, я одна, и мне плевать! Все добравшиеся к камню получили двойную дозу моей злости. Последнему уродищу, съездила по морде ногой потом клеткой, и он сбежал, не дожидаясь, пока уменьшится. Увидев это, остальные на подступах к камню остановились. Шушукаются. Решают, гады, как ко мне добраться. А я же опустилась на корточки перед неподвижно лежащим щенком, и чуть в голос не разревелась. На животе рана, один глаз слезится, передняя лапа перебита, на спине полосы содранной шкурки.
— Ууууроды, — простонала слезливо. — Всех поубиваю!
И надо же темные силуэты отшатнулись, а мелкая мышь опять подлетела к самому моему лиц, что-то там изображая. Зыркнула на нее и предупреждающе подтянула к себе клетку.
— Нападешь на Церба, я тебя сама сожру!
Монстрик дернулся, но далеко не отлетел, начал ту же пантомиму, показывать уже щенку. Церб фыркнул, мышь еще что-то изобразил, щенок головой мотнул, и вот тут крылатый произвел движение, очень напоминающее удар кулаком в грудь. Типа даю свое слово, гадом буду, если забуду.