Разбуди в себе исполина
Шрифт:
Во-первых, они получили сильный удар, когда корпорации вступили в ту сферу, которая ранее была исключительно во владении банков, – ссуды. Крупные компании обнаружили, что, давая друг другу ссуды, они значительно экономят на процентах, развивая то, что теперь называют «коммерческий фиктивный рынок». Это начинание имело такой успех, что фактически разрушило финансовые базы многих банков.
Между тем были также и новые разработки на фронте американского потребителя. Традиционно потребители не смотрели вперед, смиренно выпрашивая кредиты, для того чтобы купить автомобиль или крупные бытовые электроприборы. Думаю, мы по справедливости можем сказать, что это был болезненный эксперимент для большинства, когда их вынудили подчиниться финансовым проверкам. Обычно они не чувствовали себя «ценными клиентами» во многих банках. Автомобильные компании были достаточно находчивыми, чтобы понять это, и начали предлагать кредиты своим клиентам от своего имени, создавая тем
Их отношение к клиентам, разумеется, совершенно отличалось от отношения служащих банков – у них была определенная заинтересованность в том, чтобы клиент получил заем. Вскоре клиенты стали предпочитать внутреннее финансирование вместо традиционного, принимая во внимание удобства, гибкость и низкие финансовые сборы. Все обрабатывалось в одном месте вежливым служащим, которому нужен был их бизнес. В результате «General Motors Acceptance Corporation» быстро стала одной из самых огромных финансовых компаний в стране.
Одним из последних бастионов для банковских кредитов был рынок недвижимости, но процентные ставки и инфляция стремительно взлетели за один год до 18 процентов. В результате никто не мог предоставить месячных платежей для обслуживания кредитов при запрашиваемых процентных ставках. Вы можете представить, к чему это привело в сфере кредитов на недвижимость.
К этому времени банки потеряли своих корпоративных клиентов в целом, они потеряли рынок в основном из-за своих займов на автомобили, а затем стали также терять и кредиты на дома. Окончательную пощечину банкам нанесли клиенты, требовавшие в ответ на инфляцию более высокого процента по вкладам, в то время как банки все еще выдавали кредиты, которые приносили значительно более низкие процентные ставки. Каждый день эти банки теряли деньги, они считали свое выживание поставленным на карту и решили сделать две вещи. Во-первых, понизили свои стандарты для кредитования клиентов. Почему? Потому, что они знали, что если не снизят свои стандарты, то никто не станет занимать у них денег. А без этого они не имели бы прибыли и, ясно, испытывали бы страдание. Однако если бы они могли давать в кредит деньги тому, кто выплачивал бы их обратно, то получали бы удовольствие. К тому же риск был невелик. Если бы заемщики не исполняли обязательства, то пришлось бы так или иначе брать их на поруки. Поэтому в результате был незначительный страх, что все кончится страданием, и огромный стимул «рискнуть» капиталом.
Эти банки и финансисты нажали также на конгресс, чтобы он помог им удержаться на поверхности, в результате чего был произведен ряд изменений. Огромные банки понимали, что имеют возможность ссужать деньги другим странам, отчаянно нуждавшимся в капитале. Кредиторы понимали, что, кровь из носу, они должны более 50 миллионов стране. Им не нужны были миллионы клиентов, чтобы взять в кредит такую же сумму, и прибыли по этим крупным займам были порядочные. Управляющие банками и служащие по займам также часто получали премии – в зависимости от размера и количества займов, которые им удавалось осуществить. Банки больше не сосредоточивали свое внимание на качестве займов. Оно не было направлено на то, может такая страна, как Бразилия, выплатить обратно заем или нет, и, откровенно говоря, многие не обращали на это внимания. Почему?
Они делали в точности то, чему их учили; а мы подстрекали их на аферы с «Federal Deposit Insurance», обещавшей, что если они выиграют, то выиграют по крупной, а если проиграют, то мы выпишем им счет. При таком сценарии у банкира было попросту слишком мало переживаний.
Более мелкие банки, не имевшие ресурсов для предоставления займов иностранным государствам, обнаружили, что следующим мудрым шагом было давать займы коммерческим застройщикам здесь, в Соединенных Штатах. Они также снизили свои стандарты так, что застройщики могли занимать деньги без потери традиционных 20 процентов. Каков же был ответ застройщиков? Их ничто не сдерживало, они использовали только деньги других людей, и в то же время конгресс создал такие высокие налоговые стимулы для коммерческого строительства, что строителям абсолютно нечего было терять. Им не приходилось больше анализировать, прав рынок или нет, правильно ли расположено и нужного ли размера здание. Застройщики видели лишь то, что у них будет самый невероятный налог, какой они только могли представить.
В результате строители работали как сумасшедшие, перенасыщая рынок. Когда предложение намного превысило спрос, рынок рухнул. Застройщики побежали обратно в банки, крича: «Мы не можем платить!» А банки обратились к кредиторам и тоже сказали: «Мы не можем платить».
К несчастью, нам не к кому было обратиться. Но что еще хуже, народ увидел такое отвратительное отношение к себе в этой стране, что ему оставалось лишь предположить,
Страдание и удовольствие являются также закулисными направляющими глобальной драмы. На протяжении многих лет мы жили в обстановке нарастающей гонки вооружений с СССР. Обе наши державы постоянно наращивали арсенал оружия в рамках политики угроз: «Если вы попытаетесь обидеть нас, мы ответим вам тем же и обидим вас еще больше». И холодная война продолжала разрастаться – мы тратили 15 000 долларов в секунду на вооружение. Что заставило Горбачева неожиданно принять решение начать переговоры о сокращении вооружений? Ответ таков: страдание. Он начал связывать всеобщее страдание масс с мыслью о соперничестве в наращивании вооружения. В финансовом отношении для СССР это становилось невозможным; он не мог не чувствовать настроение своего народа! Когда людям нечего есть, это в большей степени касается их желудков, чем пушек. Они больше заинтересованы в том, чтобы повысить свой жизненный уровень, чем в увеличении вооруженных сил страны. Они начинают понимать, что деньги растрачиваются попусту, и требуют изменить это положение. Горбачев изменил свою позицию, потому что он такой славный малый? Возможно. Но совершенно ясно одно: у него не было выбора.
Почему люди упорно держатся за отношения, которые не отвечают их требованиям, не желая ни принимать каких-либо решений, ни покончить с ними и идти дальше? Это происходит потому, что они знают: изменение приведет к неизвестному, а большинство людей считают, что неизвестность будет гораздо болезненней, чем то, что они испытывают сейчас. Это похоже на то, о чем гласят старые пословицы «Лучше черт, которого знаешь, чем черт, которого не знаешь» и «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Эти укоренившиеся убеждения удерживают нас от действий, которые могли бы изменить нашу жизнь.
Природа бросает человека во власть двух верховных владык – страдания и удовольствия… Они управляют всем, что мы делаем, всем, что мы говорим, всем, что мы думаем. Каждая предпринимаемая нами попытка избавиться от этого подчинения служит ему лишь поддержкой и укреплением.
Если мы хотим завязать интимные отношения, то должны преодолеть страх получить отказ и тем самым обнаружить свою уязвимость. Если мы планируем начать какой-нибудь бизнес, то должны преодолеть страх потерять финансовую безопасность. В сущности, большинство тех ценностей, которые есть в нашей жизни, требуют, чтобы мы выступили против основной обусловленности нашей нервной системы. Мы должны справиться со своими страхами, преодолевая это предварительное препятствие, а иногда должны преобразовать этот страх в силу. Часто страх, что мы позволяем собой управлять, мешает нашим действиям. Некоторые люди связывают страдание, например, с полетом в самолете, в то время как для этой фобии нет никакой логической причины. Это реакция на болезненный опыт в прошлом или в воображаемом будущем. Может быть, они читали в газетах об авиакатастрофах и теперь стараются не летать самолетами: они позволяют, чтобы страх управлял ими. А мы должны жить в настоящем и реагировать на реально существующие вещи, а не на наши страхи, связанные с тем, что когда-то случилось или может случиться в будущем. Важно запомнить, что мы уходим не от реального страдания, а от того, что, по нашему убеждению, приводит к страданию.
Давайте что-нибудь изменим прямо сейчас
Во-первых, запишите четыре действия, которые вам необходимо предпринять и которые вы все время откладывали. Может быть, вам необходимо немного сбросить вес. Может быть, нужно поговорить с тем, с кем вы поссорились, или восстановить связи с нужным для вас человеком.
Во-вторых, под каждым из этих действий напишите ответы на следующие вопросы. Почему я не предпринял никакого действия? Какое неприятное чувство я связывал с этим действием в прошлом? Ответы на эти вопросы помогут вам понять, что то, что удерживало вас, связано с более сильными неприятными чувствами при выполнении, чем при невыполнении, этого действия. Будьте честны с собой. Если вы думаете: «Я не связываю с этим никаких неприятных чувств», то подумайте более основательно. Может быть, неприятность очень проста: скажем, жаль тратить время и тем самым нарушать свой деловой график.