Разбуженный дракон
Шрифт:
И Биорк, который по закону Урнгура должен был стать главным распорядителем на торжестве, впервые узнал о том, что оно собой представляет…
Начало Летнего Праздника определялось прорицателями примерно за месяц, но обычно приходилось на последнее десятидневье лета. И примерно за пять-шесть дней до его начала полагалось завершить сбор урожая. То была воля Хаора, а воля Хаора в Урнгуре выполнялась неукоснительно. В этом году волеизъявление бога перестало иметь значение. В связи с отсутствием самого бога. Тем не менее Королева решила сохранить традицию. Согласно же традиции Летний Праздник, длившийся три
За несколько дней неподалеку от Урнгура разбивался огромный лагерь на десятки, а то и сотни тысяч человек. Штабеля топлива для множества костров, которые зажигались с наступлением сумерек, тянулись на полмили вдоль обоих берегов Шуги. Двери складов в Среднем Шугре распахивались, в лагерь в неимоверных количествах свозились пища и вино. Ни один из урнгриа в течение Летнего Праздника ни в чем не имел недостатка.
Лагерь в окрестностях Шугра был самым большим, но, разумеется, не мог вместить всех мужчин в стране. Женщины Селений, объединяясь по двое-трое, устраивали подобные лагеря рядом со своими городками, причем – в тех местах, где мужчины их селений уже не один век справляли Летний Праздник.
Но лагеря принимали только мужчин. Женщины Урнгура праздновали отдельно, и каждой Женщине Селения вменялось в обязанность подготовить собственный дом, чтобы любая из сестер могла прийти и достойно провести время – одна или со своими мужьями. То же вменялось в обязанность Королеве. Но Приближенным Королевы не обязательно было проводить Летний Праздник во Дворце, а младшим Женщинам – в доме Женщины их Селения. Та же свобода была и у самих Женщин Селений, но, как правило, те из них, чьи угодья были велики, а подданные многочисленны, радовали Хаора в собственных домах.
Хаора больше нет. Но Летний Праздник, разумеется, остался. В данном случае урнгриа было безразлично, какому богу они «усладят» взор.
Материальная сторона дела Биорка не касалась. И менять старинный обычай он не стал, хотя ему и не понравилось, что солдаты прекратили тренировки. Сохранил он и порядок богослужений, обратив их к Потрясателю Тверди. Но одно из правил сирхар все-таки изменил. А именно: решил позаботиться о поддержании порядка.
Прежде Летний Праздник превращался в грандиозную попойку и совершеннейший разврат (по-урнгурски, разумеется). Нетрудно угадать, что и в этом году страну ожидает трое суток пьянства и безобразий. Прошлый Летний Праздник обошелся только Шугрскому лагерю в три воза трупов. Обычно урнгриа не агрессивны, тем более что каждый знает свое место в иерархии: жрец – в храме, солдат – в хогре, земледелец или охотник – в селении. В лагерях же собирались мужчины из разных мест, и Добрый бог, естественно, получал свою долю.
Потрясателю, по мнению вагара, подобное пришлось бы не по вкусу. Потому Биорк решил разоружить всех урнгриа, кроме части солдат, из которых сформировал караулы, действующие по принципу: пресек нарушение порядка – свободен. Иди и развлекайся в свое удовольствие, только оставь оружие. Оно будет передано в руки задире – после того как его весьма грубыми методами освободят от праздничного угара.
Вот и все новшества, внесенные Биорком в грядущую попойку.
Три дня пролетели быстро.
Утро в канун Летнего Праздника Санти встретил, как обычно, в Озерном Доме Ронзангтондамени, хотя ее самой там не было. С момента своего возвращения Санти видел Ангнани в общей сложности не больше часа. Женщина Гнона должна была подготовить к приему гостей свой зимний дом, внушительное трехэтажное строение с зимним садом во внутреннем дворе площадью в сотню тысяч квадратных локтей. Кроме того, ей вместе с Женщинами двух соседних селений приходилось заниматься обеспечением мужского лагеря, традиционно располагавшегося в ложбине между тремя холмами примерно в миле от селения Гнон.
К полудню из Шугра приехал Эрд.
Не будучи официальным мужем Ронзангтондамени, Санти был свободен в выборе места встречи Летнего Праздника. Но, разумеется, он выбрал Гнон. А Эрд выбрал общество Санти.
Вдвоем они пообедали в Озерном Доме, пустом и тихом. Прислуживал им единственный оставшийся незанятым слуга, старик, которого преклонный возраст лишал главных удовольствий Летнего Праздника.
Друзья пообедали и вышли на террасу. Перистые облака медленно скользили по высокому небу. Ветра не было. Озерная вода напоминала потемневшую слюду. Было очень тихо: ни криков ящеров-рыболовов, гнездившихся неподалеку, ни человеческих голосов, обычно далеко разносящихся над поверхностью озера. Глаз солнца то появлялся, то мерк, заслоненный белым облачным пухом.
Молчаливый обычно, Эрд вдруг разговорился и час за часом неторопливо рассказывал Санти историю Империи. И повесть эта, происходящая из семейных документов и преданий, сильно отличалась от читанного юношей. Но он был больше склонен верить Эрду, чей язык не знал лжи и чей род сам творил историю, чем летописцам, с чужих слов и по собственному разумению излагавшим события.
Когда алые краски заката легли на поверхность озера Гнон, из селения пришел прогулочный корабль Ронзангтондамени, медлительное озерное судно с высоко поднятой прямоугольной палубой, плоским носом и единственным квадратным голубым парусом на короткой мачте. Эрд и Санти взошли на него, и судно неторопливо двинулось в сторону селения. Шесть пар весел мерно опускались в спокойную воду под негромкий рокот барабана.
Спустя полчаса друзья сошли на берег и, взяв в общественных стойлах у пристани двух пардов, пересекли Гнон по главной его улице, уже погруженной в сумерки. Шаровые светильники должны были зажечься лишь с восходом Звезды Хаора, называемой в Конге Привратник, самой яркой в созвездии Арки…
Улица, широкая и совершенно пустая, плавно огибала зимний дом Женщины Гнона, огромный четырехугольник которого выделялся из ряда одноэтажных зданий с плоскими крышами, построенных вплотную одно к другому. Санти и Эрд въехали в узкую мрачноватую арку и сразу же окунулись в иной мир: яркий, веселый, буйный!
Деревья зимнего сада, цветущие круглый год, не утратили свежести красок. Несколько женщин в яркой праздничной одежде собственноручно украшали ветви вырезанными из бумаги огромными изображениями плодов. Очень похожие друг на друга, высокие, скуластые, темнокожие и темноволосые, женщины казались сестрами-близнецами. Эрда и Санти урнгрийки приветствовали как равных, а не так, как обычно здесь приветствуют мужчин.
Небо над паутиной тросов, на которых зимой натягивалась прозрачная пленка, защищающая сад от снега и холода, постепенно темнело, и слуги уже разносили по саду масляные лампы.