Разбуженный дракон
Шрифт:
Керанраон поставил парда посреди тракта. Золотой Дракон на его кирасе сделал то, что не под силу было бы и десяти тысячам воинов: колонна остановилась. Начальник первой сотни вскинул руки в приветствии.
Керанраон снял с головы шлем.
– Сарбур!!! – дружно рявкнули первые шеренги.
Никто из них не забыл своего прежнего командира.
Пятитысячное войско остановилось со слаженностью опытной корабельной команды: никакого замешательства в рядах.
В шеренгах немедленно образовался проход, по которому навстречу Керанраону выехал сам командующий, Носитель Бронзового Дракона тысяцкий Кэнау. Он поспешно расстегивал ремешки шлема, чтобы предстать
– Господин мой! – воскликнул он еще издали, сверкая улыбкой (Кэнау почитал Исполняющего Волю, как старшего брата).– Мы счастливы встретить…– и осекся, сообразив, что соправителю Конга не подобает стоять посреди тракта всего лишь с семью спутниками.
– Я тоже рад, тысяцкий Кэнау! – Мужественное лицо Керанраона осветила ответная улыбка.– Не напрягай зря ум – ты все узнаешь в положенное время. А пока вели повернуть войско: мы возвращаемся в Сарбур!
– Мы? Ты осчастливишь нас своим присутствием, достойнейший?
– Осчастливлю! – И, подъехав вплотную к тысяцкому, прошептал так тихо, чтобы услышал лишь он один: – Рад видеть тебя, Кэнау! Все ли спокойно у нас в Сарбуре?
– Все замечательно, достойнейший! Весь Сарбур выйдет приветствовать тебя… что бы ты ни сделал!
– Посмотрим,– Керанраон улыбнулся, чтобы снять со своего слова нотку сомнения.– Поворачивай войско.
Через несколько часов они въехали в Мион, большой город, выстроенный во времена владычества Империи на берегу священного озера Мио. Говорили, что некогда из него пил сам бог Тур и потому в лесах вокруг Мио до сих пор еще обитают дикие быки, вдвое превышающие домашних размером. На быков этих любили охотиться соххоггои, натаскивая молодых кугурров, прежде чем травить ими более опасную дичь.
Исполняющий Волю и Кэнау остановились в доме Наместника Миона. Сам Наместник, не желая беспокоить своим присутствием столь высоких гостей, переселился в летнюю резиденцию и лишь время от времени присылал гонца: осведомиться, не нужно ли что-нибудь достойным гостям?
Керанраон и Кэнау расположились в небольшом, лишенном окон зале, с единственным выходом и стенами, украшенными тяжелыми тайскими гобеленами. Дверь была открыта, и из комнаты целиком просматривалась пустынная галерея в пятьдесят шагов длиной. Опыт Исполняющего Волю научил Керанраона осторожности.
– На западе – бунт! – сказал он тысяцкому, пробуя языком густое, как мед, черное вино (два золотых «дракона» за кувшинчик).– Ты уже знаешь из моего приказа, что в страну вторглись урнгурцы.
Кэнау кивнул.
– Они – неплохие вояки! – продолжал Керанраон.– Чуть не захватили Дворец!
– О! – воскликнул пораженный тысяцкий.
– Пустое! Я сумел принять меры! Урнгурцы выпотрошили несколько Владений! Ты знаешь, их не взять только ленивому! Думаю, иноземцы и на Далаанг бросились, ошалев от собственных удач. И знаешь, Кэнау, у них был шанс! – Керанраон пригубил, просмаковал вино и продолжил с усмешкой: – Старый Луасай перетрусил и отправил наших солдат выручать норы красноглазых! А урнгурцы, не будь дураки, взяли их врасплох на дороге и раздавили, как недозрелый орех! Чего еще ожидать от старого Кадиана, которому Луасай и Унар доверили войско? Урнгурцы ударили на них сверху, вздрючили как надо и на хвостах их пардов примчались в Далаанг, голый, как лобок сарбурской потаскухи!
– А стража Великого Ангана?
– Вторая часть истории! – хмыкнул Керанраон.– Наш мудрый Владыка отправился с визитом к одной из своих красноглазых родственниц. Полагаю, хотел, по обыкновению, покопаться в ее потрохах! Но та оказалась проворнее и… Золотая Маска перекочевала к ней!
Тысяцкий был поражен.
– Теперь,– продолжал Керанраон,– поскольку Великий Анган стал Великим Анганом без одобрения сородичей, он будет сидеть тихо. А лихие урнгурцы примутся потрошить Владения в свое удовольствие! Кстати, нашего одобрения проворная соххоггоя тоже не получила. Но получит! Два моих соправителя отправились, как овцы, прямо ей в пасть! Они – добрые солдаты! Но в нежных ручках красноглазой палачки станут податливей влажной килангской глины!
– Великий Анган – и женщина? – проговорил, покачав головой, тысяцкий.
– Именно! Тем забавнее, что для слов «Великий Анган» нет женского рода ни в конгаэне, ни, насколько мне известно, в речи красноглазых! Но это еще не все новости, мой славный Кэнау! Вместе с урнгурцами в Конг прибыл некий Сантан из Фаранга!
– Никогда не слышал! – произнес тысяцкий с оттенком пренебрежения. Как всякий истинный сарбурец он ревниво относился ко всему, что связано со Стражем Севера [19] .
19
Страж Севера – Фаранг.
– Я тоже. Так вот: этот Сантан объявил себя Освободителем. Тем самым, из пророчества. И пообещал очистить Конг от соххоггоев за полгода!
– Неплохая идея! – Кэнау причмокнул губами.– Если правильно к ней подойти…
– Он подошел правильно, мой друг! И стал очень популярен!
– Завидую! Золото соххоггоев и обещание свободы! Он на верном пути! Только урнгурцы – неподходящая компания для такого дела! Вряд ли народ захочет сменить одних стервятников на других! Красноглазых-то мы знаем, они почти наши. Опять-таки – Великий Анган! А урнгурцы, если верить слухам, хоть потемнее кожей, но не меньшие кровососы!
– Точно так, тысяцкий! – одобрительно отозвался Керанраон.– Поэтому наш Сантан отправил своих урнгурцев грабить для него Владения, а сам сколотил армию из истинных конгаев. Сам-то он – конгай и, говорят, обладает таким даром убеждения, что впору ему стать скаддом [20] ! Думаю, это – маг! – добавил Керанраон, посерьезнев.
– Ну, против мага у нас кое-что найдется! – заметил тысяцкий.– Наш Турарбур – тоже маг!
– Посмотрим! Как только станет известно, что прежний Великий Анган оставил нас, половина солдат Междуречья сочтет себя свободной от присяги. Да и вторую половину будет не сложно убедить, позвенев соххоггойским золотом! А уж пошарить по Владениям не откажется никто!
20
Скадд – сказитель, актер и певец, нередко обладающий даром создания иллюзий.
– Постой! – воскликнул Кэнау, начиная соображать.– Но ведь и мы свободны от присяги! Значит, и нам…
– Именно! – Керанраон засмеялся. Старинное вино улучшило его и без того отличное настроение.– Именно! Поэтому оставим-ка себе тысячи три «синих»,– и пусть север делает свои дела, а мы с тобой займемся югом! Наши Владения ничуть не беднее! А когда закончим, соберем войско и освободим север Междуречья от «урнгурских приспешников»! Ну скажи мне, Кэнау, кто из конгаев станет возражать, если Великим Анганом станет конгай! – И оба расхохотались. Это была отличная шутка.