Разделение личности: Двойная игра
Шрифт:
«Правильно мыслишь. Ёпта… Тут как раз дело идёт к развязке».
— Сложно признавать, но в тот день я был трезв. Мог бы сказать, что совершил грех, находившись не в здравом уме, но не хочу врать. Нет мне оправдания. Ведь я несколько часов смиренно сидел и ждал, пока дочь уйдёт в школу. Затем забрался в её комнату и начал искать, что можно продать. Мне было плохо. Организм требовал алкоголя. Я сразу заметил лежащий на тумбочке кулон. Ту самую подвеску, которую Таня сделала своими руками специально для дочери. Моя дорогая жена приступила к работе сразу, как узнала, что находится в положении. Она заказала в мастерской заготовку будущего кулона — цепь, на которой висел отлитый из серебра булыжник. Многие недели кропотливо обрабатывала металл ручной буровой машинкой с тонкими
Андрей замолчал и взглянул на меня. Увидев, что я внимательно его слушаю, снова опустил голову и продолжил:
— Какой же я дурак. Желание выпить оказалось сильнее, чем любовь к моим девочкам. Я украл кулон и отнёс его в ломбард. Получил за него очень хорошую сумму и купил самый дорогой коньяк. Изначально я планировал купить ящик дешёвого бухла, вот только в магазине ко мне прицепился молодой консультант и уговорил на элитный напиток. Но дома дочь разбила бутылку. Я разозлился, ведь столько сил было потрачено, чтобы добыть его. В порыве гнева я ударил Елизавету по лицу. Моя ладонь тогда долго пульсировала, а её красная от пощёчины щека стремительно посинела. Это был первый раз, когда я поднял руку на свою дочь. И это был последний раз, когда я её видел. Елизавета молча ушла в комнату собирать вещи, а я взял чистое полотенце и начал промачивать разлитый по полу коньяк, чтоб скорее его выпить. Мне было всё равно, чем она занимается. Меня терзало только отчаянное желание промочить горло. Это сейчас мои действия кажутся глупыми, но тогда мой мозг был затуманен. На следующий день я пришёл в ломбард с целью продать другие украшения, которые остались в комнате дочери. Хозяин начал насмехаться надо мной. Он сообщил, что приходила Елизавета и обменяла свою невинность на тот кулон. Описал во всех подробностях, как овладел ею. Смеялся и говорил, что она очень сильно старалась его ублажить. Делала всё, что он приказывал. Когда я разозлился и уже собрался уйти, хозяин остановил меня шокирующими словами. Он предложил тройную цену, если я снова продам ему подвеску. Я задумался и начал представлять, сколько смогу купить алкоголя на эти деньги. Но дочь так и не вернулась. Я остался один. Осознав, что скатываюсь в пропасть, попытался измениться. Но мне не удалось. Как пил, так и продолжал пить дальше. Однажды пришёл странный мужчина и дал пластиковую карточку. Сказал, что это беспроцентная кредитка. Уговаривал меня, как змей искуситель, купить всё спиртное мира. Самый дорогой алкоголь. И теперь моя душа принадлежит этому мужчине. Я посчитал это слишком маленькой ценой за бесплатное горючее, потому и согласился. Я пил и жил в полном одиночестве. Скучные дни ничем не отличались друг от друга. Я был пьян, когда в дверь постучал мужчина с выправкой военного. Он передал письмо. В нём говорилось, что меня ждут в центральной больнице. Я испугался и решил не пить. На следующее утро с ужасным похмельем явился в родильное отделение. Мне сразу же вручили младенца. Я был в шоке и думал только о том, как поскорее вернуться домой и выпить. Наскоро поговорил с врачами и, забрав вещи Елизаветы, смиренно удалился. Ребёнок проснулся и начал плакать. Ухаживая за младенцем, я так сильно был занят, что совсем забыл о выпивке. В очередной раз, меняя мальчику подгузник, я нашёл в пакете записку. В ней были сказаны очень страшные слова. Я перепугался и вылил в раковину весь запас алкоголя. Решил больше не пить. Похмелье сменилось осознанием. Я взялся за голову, вспоминая свою никчёмную жизнь. Сейчас мне сложно трезво мыслить, но я больше не стану употреблять. Хоть меня и ломает.
Андрей закончил и поднял голову. В его глазах читались раскаяние и мольба о помощи.
— Что было в записке? — поинтересовался я.
— Ты не справился. Поэтому душа ребёнка также принадлежит мне.
— Странная записка и странно, что она Вас так напугала. А ещё меня удивляет, почему государственные работники отдали Вам ребёнка. Простите, но вы неблагополучный родственник. По закону младенца должны были передать в приют.
— Я никогда не думал об этом в таком ключе. Думаю, Вы правы.
— Андрей, можете описать того мужчину?
— Простите. Не могу. Даже цвета волос не помню. Но я запомнил странный брелок. Он крутил в руках железную пирамиду.
— Ладно. Уже поздно. Я нашёл несколько зацепок. Если что-то узнаю, свяжусь с Вами.
Я пожал протянутую руку, и мы ещё раз обменялись любезностями.
У меня появилось желание подышать прохладным вечерним воздухом. Осмотревшись, сориентировался на местности и направился в сторону парковой зоны.
«Стапэ. Ёпта… Ты не собираешься пердуну говорить про связку ключей, которую ты прикарманил?»
Зачем? Он всё равно не заметит пропажи? Или ты меня ща осуждать за это собрался?
«Не. Ёпта… Хотел посмотреть на твои мысли по этому поводу. Мне, кстати, понравилась идея попробовать угнать электромобиль. Чип, правда, на это способен».
Отлично. Может, тогда не будем вызывать такси и пойдём поищем машину?
«Бандит. Ёпта… Чё это на тебя нашло? А. Ясно. Решил, значит, выпендриться. Понимаешь, что в этих трущобах не найти современной тачки. Хочешь тупо прогуляться пешком. Ну, топай. Найдём приключения на твою задницу».
Ну, ты и читер. Мог бы и подыграть, раз видишь меня насквозь.
«Подыграть? Ёпта… Ты бы ещё предложил мне в шахматы сыграть».
Слушай, Толян. Почему ты уверен, что малой — мой младший брат?
«Всё просто. Ёпта… Я проанализировал черты лица ребёнка и при помощи алгоритмов просчитал, как он будет выглядеть во взрослой жизни. Хочешь посмотреть на результат? Ой. Да чё я спрашиваю?! От тебя так и воняет любопытством».
Перед глазами появилась фотография симпатичного парня лет двадцати. Постановка глаз и нос как у меня, но уши и подбородок выглядят иначе.
Не сказать, что мы так уж сильно похожи. Разве только золотые волосы и глаза.
«Братан, бесишь. Ёпта… Меня раздражает, что ты мне не доверяешь. Но я тя ща заткну. Вспомни. Ты недавно отправлял в участок фотографию. Там были изображены твоя мать с отцом. Вот я и сопоставил черты твоего папашки с мелким. Вероятность родства почти девять десяток. Схавал? Утырок».
Ты чего сразу в штыки всё воспринимаешь?
«Потому что, ёпта… Я знаю твои мысли. Даже если бы мелкий оказался тебе чужой, ты один хрен припёрся бы к ним в гости с подарком. И вместо того, чтоб душнить, попроси открыть браузер и выбери подарок».
Как ты в этом бардаке можешь различать мои мысли? Я, к примеру, сам не могу понять, чего хочу. Мне кажется, что постоянно пытаюсь обмануть самого себя.
«Привык. Ёпта… Немного разобравшись, понял, что тут всё просто. Настоящие мысли, как сигнализация — появляются, исчезают и снова появляются. Мигают как лампочки. А все остальные твои образы — простой шум».
Тётушка говорила что-то подобное. Каждый раз напоминала мне, чтоб не спешил действовать, прислушивался к себе.
«Душнило. Ёпта… Ты подарок выбирать будешь? Какой сайт открыть? Машинки или мягкие игрушки?»
Покажи игрушки из экологического материала. Обидно будет, если из-за моего подарка Август покроется сыпью.
Перед глазами открылся браузер. Я стал внимательно разглядывать карточки товаров.
«Не гони. Ёпта… Эти игрушки слишком мелкие. Он может их случайно проглотить. Подавится ещё. Вот, глянь на большого зайца. Будет удобная подушка и материал безопасный».
Блин. Толян. Я хотел сам выбрать. Но ты прав. Зайка и, правда, милый. Кидай его в корзину и оформляй доставку курьером на адрес Андрея.
Выбравшись из частного сектора, с улыбкой посмотрел на городскую улицу. Небо покраснело от затерявшегося за горизонтом солнца. Я медленно шёл и наслаждался приятной красотой.
Пустынная городская улица купалась в сверкающем красном оттенке вечернего заката, отбрасывавшего мягкое сияние на редкие дома и притихшие дороги. Отсутствие людей и движения казалось почти сюрреалистичными. Тишину нарушали лишь случайные крики птиц или шелест листьев на ветру. Тени зданий становились длиннее по мере того, как садилось солнце. Аура пустынной улицы усиливалась приглушёнными цветами угасающего света.