Разделение вод
Шрифт:
– Я уверен, что это мумия жреца майя! – закричал он еще до того, как его нога вступила на твердую землю. – Там внизу, – начал он объяснять директору музея, – находится мумия, рядом с пиратским кладом.
– А ведь в записке капитана Микаэло было написано, что он отправляется искать индейские сокровища! – Вейцман схватился за голову. – Возможно, в руках этот жрец держал какое-то указание на то, где их искать – и именно оттуда пиратский капитан взял координаты!
– Координаты у нас есть и так, – задумчиво протянул Шарон. – Меня волнует другое – откуда здесь взялась
– Не думаю, чтобы пираты, суеверные до безумия, таскали мумию индейского жреца с собой, – скептически сказал де Севера. – Скорее всего, капитан «Кровавого меча» совершенно случайно натолкнулся на нее, когда искал место, где можно спрятать сокровища.
– Неудачного стража он себе выбрал, – мрачно заметил Вейцман.
Все это время Шарон сам, без посторонней помощи, выпутывался из веревок. Неожиданно он бросил это запутанное занятие, ибо его осенила мысль:
– Но ведь капитан Микаэло наверняка не проводил раскопок в пещере! Он же не археолог, черт возьми! Я думаю, он вообще старался лишний раз не приближаться к мумии. Но майя могли положить что-нибудь рядом со жрецом – то, что со временем покрылось слоем залетающей в пещеру пыли.
– У меня уже сил нет, – сказал Вейцман. Основная часть работы сегодня пришлась на него. Де Севера, которому пришлось держать крепкого аспиранта на весу, тоже выглядел уставшим.
– Если за несколько столетий никто не нашел золота, то вряд ли кто-то потревожит мумию до завтра, – сказал он. – Я предлагаю вернуться на Арубу, спрятать золото у меня в сейфе, а завтра снова вернуться на Трезубец и еще раз осмотреть пещеру.
– Ладно, – согласился Шарон. – Тем более, чтобы спустить все это хозяйство, нам понадобиться несколько ходок. Кстати, мы должны заявить о нашей находке правительству острова?
Де Севера поморщился:
– Формально, конечно, Трезубец принадлежит Арубе, хотя никто над ним официально суверенитета не объявлял… Я считаю, что местные власти и без того воруют больше, чем надо. Достаточно будет, если мы поделим эти деньги, а потом я взнесу пожертвования, сказав, что получил наследство из Европы. Право слово, так будет гораздо разумнее и безопаснее.
Яхта переправила их на Арубу, чернокожие матросы не задавали лишних вопросов (похоже, сама идея пиратского клада не приходила им в голову, они ведь не читали Стивенсона), а джип де Северы доставил археологов и добычу в надежное здание морского музея. Директор полностью опустошил сейф (там и находилась-то тоненькая пачка денег, какие-то бумаги и несколько бутылок спиртного), чтобы набить его до отказа золотом.
– Это был тяжеленький денек! – сказал де Севера, когда работа была закончена. – А теперь объясните мне, что за бумаги лежали в сундуке?
– Одна – вот она, – показал Шарон ветхий пергамент, уже аккуратно упакованный в пластик. – Здесь капитан Микаэло сообщает, что отправляется на Тихий океан искать сокровища, а паче чаяния не вернется – просит заказать за него «Кадиш»…
Де Севера щелкнул шариковой ручкой, открыл блокнот:
– Там написано, как звали его отца?
Шарон ошарашено посмотрел на директора музея:
– Вы что, шутите?
Однако на лице де Северы не было и тени юмора:
– Может быть мы здесь, на Антилах, и не слишком хорошие евреи, но к таким вещам, как поминальная молитва, относимся серьезно. Тем более надо оказать последнюю услугу человеку, благодаря которому мы сегодня стали богачами. Нынче же вечером я закажу «Кадиш» на год вперед у старосты нашей синагоги.
Шарон ничего не сказав, продолжил:
– Второй пергамент еще более странный, чем первый. Как я могу судить – я мельком просмотрел его, пока мы шли на яхте с Трезубца на Арубу – это переписанный от руки отрывок из какой-то каббалистической книги. Вот уж не ожидал найти такое в пиратском сундуке! Сергей, – обратился он к Вейцману, – может быть, вечером попробуем посидеть над этим вместе?
Сергей Вейцман, прибыв в Израиль из Союза, заинтересовался религией, и даже какое-то время прожил внутри одного хасидского двора. Учеба в Тель-авивском университете оторвала его от религиозных привычек, однако с еврейской мистической литературой он был «на ты».
Израильские археологи попрощались с директором музея и вернулись в отель, где удобно (насколько это было возможно в дешевом отеле) расположились в своих комнатах. Пергамент с завещанием капитана Микаэло остался в морском музее – де Севера сказал, что хочет посмотреть по лоции, где находится то место, куда отправился в последний путь «Кровавый меч».
– Почерк, насколько я могу судить, принадлежит самому капитану, – первое, что сказал Шарон, тщательно осмотрев пергамент. – Но капитан был малограмотным в древнееврейском языке – максимум, посещал хедер – значит, он переписывал это с какой-то книги. Вот только бы понять, с чего бы это капитан пиратов заинтересовался Каббалой.
Шарон внимательно вчитался несколько раз в текст…
– Нет, ничего не понимаю. Какие-то ангелы, крокодилы… Что за бред! Сергей, ну подойди сюда!
Вейцман в это время в полужидком от усталости состоянии сидел в кресле, то и дело засыпая одним глазом. Он со скрипом поднялся…
– Нет, я не могу разобрать почерк.
– Давай сделаем так – я перепишу аккуратно текст, а потом вместе попробуем его прочесть. Возможно, это какая-то шифровка… Если сами не разберемся, я позвоню в Израиль профессору Иделю – он крупный специалист по Каббале, учился у самого Гершома Шолема.
Вейцман вернулся в кресло и откровенно заснул – все тело его ныло от сегодняшних упражнений с тяжестями. Шарон же взял чистый лист бумаги и принялся переписывать туда букву за буквой с пергамента.
Уже давно угомонились припозднившиеся туристы, уже сладко спящий в кресле аспирант видел десятый сон, как ночную тишину разорвал звонок:
– Кто это? – резко спросил в трубку Шарон.
– Только что кто-то залез в мой кабинет в музее, – раздался из динамика встревоженный голос де Северы. – Не волнуйтесь, практически все цело – мой сейф намертво вделан в стену, да и открыть его не так легко. Наверное, кто-то из местного хулиганья – грабителей вспугнул полицейский патруль.
– Ничего не пропало?