Разделенные
Шрифт:
Мне всегда было чудно видеть смертных – которых наш прародитель называл людьми – держащихся за руки. Да, бывало, мы с братьями тоже хватались друг за друга, но только во время игр, а люди… они просто шли, гуляли и при этом о чем-то мило беседовали.
Я досадливо цокнул языком. Из-за множества голосов мне было тяжело определить, о чем говорят те, кто привлёк мое внимание.
В отличие от нас – сыновей Солнца – люди выглядели совершенно по-разному, и одевались тоже совершенно иначе.
Наиболее похожими на солнечников были
Судя по описаниям и рассказам Старейшин, на женщин были похожи лунницы – дочери Луны. Но они прекрасно обходились без нас, а мы без них. Да и если верить этим историям, нам было категорически нельзя встречаться.
В который раз я почувствовал зависть, ведь несмотря на различия, смертные могли проводить время вместе.
Порой они делали и более странные вещи, которые по моему мнению не поддавались никакой логике, но эти действия делали их счастливыми, и я невольно стал замечать, что тоже хочу попробовать…
Люди соприкасались друг с другом губами, обнимались, гладили по голове… Я не мог вспомнить ничего подобного среди солнечников. Да, бывало, сольханы проводили руками по головам своих подопечных. Но они скорее взлохмачивали им волосы, а не гладили.
Ничего из этого не было в нашем мире.
А еще я видел низких смертных.
Первый раз, когда я увидел их, испытал множество чувств, самым сильным из которых было удивление. После нескольких восходов наблюдения я понял, что это дети смертных.
Как оказалось, они сначала рождались маленькими, после росли, а потом старели и умирали.
Течение жизни и вечный покой был недоступен нам. Мы рождались из слез нашего прародителя, и я не помнил себя ниже ростом, я всегда помнил себя таким.
Точно так же, как мы были лишены возможности видоизменятся, мы были не способны умереть. Правда, конечно, Старейшины рассказывали, что если кто-то из нас проведет на территории диких земель слишком много времени – рискует окоченеть и замереть до того, пока оставшуюся энергию не заберет прародитель, если таковая останется. Мы, как потомки Солнца, гасли во тьме. Пожалуй, это можно было бы назвать смертью, ведь это явно не жизнь.
Я слышал, что за все наше существование здесь было несколько случаев, когда солнечников подвергали окоченению в темноте в качестве наказания за нарушения закона.
Но несмотря на это, я все равно желал нарушать правила.
После того как минуют тысяча солнц, наш прародитель забирает к себе своих сыновей. Они лишаются своей физической оболочки, которая тает и, стекая, впитывается в землю. От солнечника остается длинный сгусток солнечной энергии, он устремляется ввысь и сливается со светом и телом своего отца.
Это мы тоже не могли назвать смертью, ибо, слившись с Солнцем, мы могли покинуть наш мир и отправится с ним в мир смертных, где могли наблюдать за течением жизни.
Я не знал, что именно чувствовали братья, сливаясь с отцом, но на их лицах всегда было благоговейное выражение, а в глазах светилось счастье и радость, словно они получили ценную награду.
Не стоит врать себе и другим – я бы не хотел воссоединиться с Солнцем. Причин было несколько: первая – я не смогу делать то, что хочет моя душа, ведь окажусь привязанным к отцу. Второе – я бы больше предпочел остаться один, нежели барахтаться в извечном свете вместе со своими братьями.
Я оторвался от созерцания глади Ока, лишь когда почувствовал, как на мое плечо опустилась чья-то рука. Вздрогнув и подняв голову, я увидел своего сольхана и плескающееся в его глазах неодобрение.
– Лучехей,18 – произнес он таким голосом, словно я сделал что-то непозволительное.
– Лучехей, – ответил я и отвел взгляд в сторону. – Ты сердишься на меня?
– А ты как думаешь? – Солнцесвет обошёл меня и, присев рядом, заглянул в Око. – Все это влияет на твои мысли, ты не должен наблюдать за смертными.
– Но наш прародитель ведь создал это место как раз для того, чтобы мы наблюдали за ними! – воскликнул я.
– Нет, – отрицательно качнул головой брат. – Он сделал Око, чтобы мы видели, в какой мир он отправился, и знали, что он нас не бросил, а просто помогает более слабым созданиям, чей срок жизни ограничен.
– Нигде не прописано, что нельзя смотреть на жизнь смертных, – мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
Как? Вот как объяснить сольхану, что мне жизненно необходимо здесь быть! Я чужой среди своих, мои братья меня не понимают, я не могу найти с ними общих тем для разговора…
Зато я чувствовал, что люди, хоть отдаленно, но похожи на меня. Своими мечтами, стремлениями, поступками…
– Прошу тебя, не появляйся здесь больше, – в голосе брата было столько печали, что я не решился возразить.
Я не знал, что говорили обо мне Старейшины, что отвечал им мой сольхан. Он всегда заботился обо мне, сколько я себя помню и мне хотелось поблагодарить его за старания и поддержку.
– Я буду реже сюда ходить, – проговорил я. – Но я не могу не появляться здесь вовсе, мне… это нужно, пойми. Обещаю, что не буду подолгу смотреть в Око, но не запрещай мне здесь быть.
Мои глаза вдруг стали влажными.
Я поднял руку и провел пальцами по щеке. Что это за влага такая? Стоило мне подумать об этом как я вспомнил. Я видел, как из глаз смертных лилась влага, они называли это слезами. Проводя ладонью по глазам, чтобы мой сольхан не заметил слёз, я притворно улыбнулся ему и решил, что лучше всего сейчас будет просто уйти. Забраться в свой лучовник и просидеть в нем до самого следующего восхода.
Глава 2. Лунолика
Луна – Великое Светило,