Разделенный Мир
Шрифт:
Вокруг захохотали. Жан опять повернулся к собеседнику и, поморщившись, словно его оторвали от важного дела проговорил:
– Если ты потерял своего барона, я тебе помочь не могу. Как, ты говоришь, его зовут?…
– Кости да Кости, – вытаращив глаза, ответил тот.
– Чьи кости? – изобразил непонимание Жан, и хохот в толпе усилился.
– Чьи кости? – переспросил мужик.
– По-моему, это ты про чьи-то кости сказал…
– Нет, я не про кости, я про барона…
– А, про кости своего барона…
– Да нет! – Мужик
– Я бы таким именем не хвастал! – осуждающе заметил Жан и опять повернулся к мужику спиной.
Тот, оглянувшись на своих товарищей, заорал:
– Я вот щас доложу своему барону, он с тебя шкуру снимет. Ты узнаешь, как со слугами великого барона Кости да Кости в спор вступать. Тебя сначала…
В запале он не заметил, как раздалась в стороны окружавшая площадку толпа и сквозь нее прошла конная колонна вооруженных всадников. Впереди на гнедом жеребце красовалась высокая девушка в необычном островерхом шлеме и затейливой кольчуге. Она подъехала к вопившему мужику и, высвободив ногу из стремени, пнула его между лопаток. Тот нырнул рыбкой и зарылся носом в черноту кострища.
– Я полагала, что в этой стране титул «Великий» принадлежит только нашему воистину великому герцогу. Но раз ты считаешь, что твой барончик тоже велик, зови его сюда, пусть он покажет нам свое величие.
Мужик, отплевываясь, поднялся с земли, повернул свою чумазую физиономию в сторону говорившей. Увидев окольчуженную всадницу, мужик присел и на полусогнутых начал по-крабьи отползать в толпу. Его товарищи рысью последовали за ним.
Маша повернулась к Жану:
– Как лагерь?…
– Все готово, Ваша колдовская сила, только шатер еще не прибыл…
Услышав такое обращение, толпа зевак начала быстро рассеиваться. И в то же время, словно в ответ на слова Жана из ворот города вырвались два всадника и, не обращая внимания на рискующих попасть под копыта пешеходов, наметом погнали через мост к лагерю. Через пару минут они были рядом с развевающимся знаменем баронессы, а еще через несколько минут рядом с кострищем поднялся шелковый шатер изумительного оранжевого цвета. Гвардейцы быстро застелили внутренность шатра привезенными из города коврами, и Мария вошла в свое новое жилище.
А через полчаса, вынырнув из начавшей сгущаться вечерней темноты, в лагерь герцога ворвалась кавалькада из восьми всадников. Во главе ее скакал высокий, худой до костлявости мужчина, с головы до пят затянутый в доспехи из черной кожи со стальным набором. Кавалькада галопом промчалась по лагерю и, не снижая скорости, влетела на территорию вновь появившейся баронессы. И тут всадники неожиданно уперлись в граненые острия опущенных копий. Перед ними железной стеной стояли гвардейцы баронессы и, как ни странно, не собирались разбегаться перед грозной фигурой страшного «великого» барона.
Кавалькада резко затормозила.
– Смотрите-ка, сколько смертников объявилось, – прохрипел глухим голосом предводитель. – Мы как, сразу их порубим или помучим кого-нибудь? – Его сопровождение сдержанно засмеялось. Но стоявшая перед ним стальная шеренга ответила гробовым молчанием.
Неожиданно оранжевая пола шатра откинулась в сторону, и в образовавшемся проеме появилась высокая девичья фигура.
– Лейтенант, – раздался мелодичный девичий голос, – кто там мне мешает?
– Не беспокойтесь, Ваша колдовская сила, это какие-то пьяные морды базланят. Мы их самостоятельно успокоим.
– Это кто собирается успокоить барона Кости да Кости? – проскрипел глухой, лишенный выражения голос.
– А, так это явился тот самый барон, который присвоил себе звание «великий». – И Машенька шагнула из шатра наружу. – И как же он выглядит?
– Полюбуйся, девка, на отпрыска баронского рода… Перед смертью. – Барон пытался придать своему голосу презрительный оттенок.
– Значит, вот эта черная скелетина, этот деревенский хам и есть пресловутый «великий» барон, – произнесла Машенька, бесстрашно выходя из-за шеренги своих гвардейцев.
Один из сопровождавших барона всадников рывком послал свою лошадь вперед, вознося над девичьей фигуркой тяжелый широкий клинок. Но за спинами гвардейцев баронессы звонко щелкнула тетива арбалета, и короткий черный болт вошел точно в переносицу нападавшего, опрокинув его уже мертвое тело на круп лошади. Испуганный непонятным поведением всадника конь шарахнулся в сторону, смяв строй баронского сопровождения.
– Да он к тому же и бесчестен!… – как ни в чем не бывало констатировала Мария. – Это ж надо, натравить вооруженного верзилу на безоружную девушку… Сам-то в стороне отсиживается…
– А ты собираешься вызвать меня на поединок? – в ярости от сыплющихся на него насмешек проскрипел барон.
– Этот скелет умеет махать мечом?… – В голосе Машеньки звучало насмешливое изумление. – Или он орудует крестьянской косой?…
– Я смотрю, ты не хочешь говорить по существу… Ты выйдешь на поединок или нет?…
– Условия? – коротко бросила Маша.
– Бой до смерти и рабство для людей проигравшего. – Скрипучий голос барона задрожал от радостного предвкушения мести.
– Бой до смерти или позора и переподчинение дружины проигравшего. – Маша была холодна и точна.
– Отлично, – согласился Кости да Кости.
– Оружие? – бросила Маша очередной вопрос.
– По выбору, с возможностью замены в ходе поединка.
– «Великий» барон страхуется, – усмехнулась Машенька и презрительно отрезала: – Согласна! Конные или пешие?
– Когда начнем? – поинтересовался в свою очередь барон.
– Да вот сейчас и начнем… Так конные или пешие?
– Тогда пешие, для лошадей сейчас темно и тесно…
– Огня! – крикнула Машенька и широким шагом направилась в свой шатер. Через несколько минут она появилась уже в доспехах, с мечом и кинжалом в руках.