Разделяй и властвуй
Шрифт:
— Подстава?! — переспросил он, вскидывая брови. — Ты в своем уме, парень? О чем ты говоришь, черт возьми?
Однако Крокус не спешил отвечать на вопрос. Насупившись, он буквально сверлил ненавидящим взглядом переносицу Варнакова. Петр машинально расстегнул свой желтый пиджак, выставляя на всеобщее обозрение рифленую рукоятку «кольта», пока еще мирно покоящегося в наплечной кобуре. Эта демонстрация собственного превосходства не понравилась Крокусу. Зрачки парня недобро сузились, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
— Что, стал слишком крутой? — усмехнулся Варан. — Кинуть меня захотел?
— Послушай, Варан, — Бекешин коротко обернулся через плечо и заметил, что незнакомый ему верзила в двубортном костюме почти вплотную приблизился к его правому боку. — Я ничего не имею против тебя. То дело было санкционировано самим Фартовым. Я с удовольствием пообщался бы с ним на предмет некоторых деталей…
Варнаков не стал выслушивать его оправданий. Мгновенно было забыто и о праздничном мероприятии в «Лагуне». Крокус перестал для Петра существовать как виновник торжества. Сейчас перед Вараном был обычный строптивый бык, которого следовало усмирить. Он едва заметно кивнул головой, но его знак был верно истолкован не только двухметровым амбалом, для которого и предназначался кивок шефа, но и самим Андреем.
Бекешин среагировал мгновенно. Едва верзила выхватил из-под своего стильного пиджака не раз уже проверенный в бою «стечкин», Крокус проворно нырнул под его вытянутой рукой и ударил кулаком в область селезенки, затем перехватил руку с оружием и впечатал колено в грудь сложившегося пополам амбала. Дыхание здоровяка сбилось, и он стал похож на выброшенного на берег огромного окуня. Толстыми расплющенными губами амбал жадно ловил воздух, широко открывая при этом рот. Пальцы его расслабились, и Андрею не составило особого труда завладеть «стечкиным». Он отпустил противника, проделал стремительную «вертушку» и завершающим ударом пятки в лоб здоровяка отправил незадачливого подручного Варана в глубокий нокаут. Грузное тело рухнуло и распласталось на паркетном полу.
Крокус обернулся на Варнакова. «Кольт» бригадира уже взвился в воздух и стремительно выпустил смертоносную пулю в голову неприятеля. Андрей увернулся и выстрелил в ответ. «Стечкин» всего лишь дважды дернулся в его мозолистой широкой руке, но результат был достигнут. Одна пуля угодила Варнакову в горло, вторая — прямехонько в лоб. Братки живо повскакивали с мест, но дуло «стечкина» уже ткнулось в висок стоящего рядом Байдана. Бекешин прекрасно знал, что его бывшие подельники не допустят гибели человека, способного реально занять место почившего бригадира. А именно таковым и являлся Байдан. Братки замерли со вскинутыми пушками.
— Оружие на пол! — коротко приказал Крокус. — Я ко всем обращаюсь.
— Бросьте стволы, — спокойно распорядился Байдан, уже почувствовав себя в шкуре предводителя.
Ребятки покорно исполнили команду нового шефа. Пистолеты градом посыпались на пол, но вот садиться за стол никто из боевиков уже не стал.
— Ты сам не представляешь, во что сейчас вляпался, Крокус, — все так же степенно, с расстановкой процедил Байдан, обращаясь к Андрею. — Это приговор. Ты — полный кретин.
— Я сам разберусь со своими проблемами, своячок, — скрипнул зубами недавний зэк.
— Видимо, ты плохо знаешь
— Достаточно знаю, — Бекешин позволил себе глумливую улыбку. — Кстати, не забудь передать ему привет, Байдан.
Не выпуская из виду присутствующих в ресторане, Крокус шагнул к выходу. «Тойота» нового бригадира группировки была припаркована возле самого крыльца, и этот факт внушал Андрею уверенность в успешном отступлении.
— Я тебя предупредил, — тихо произнес Байдан.
— Спасибо, брат, я запомню.
Хмель уже слетел с Крокуса…
Расположившийся в глубоком кожаном кресле Шейх хмуро взирал на сидящего напротив него Фартового. Встреча двух именитых воров происходила на загородной даче «смотрящего», коим в настоящий момент и являлся сорокасемилетний Шейх. И хоть время воров в законе старой формации скоротечно уходило в небытие и каждый из них сейчас старался выглядеть как респектабельный бизнесмен или политик, Шейх открыто щеголял своей голой, как бильярдный шар, головой с красочной татуировкой во всю макушку. Не избавился он и от синих «перстней» на пальцах рук. Его кисти, как любил нередко выражаться сам «смотрящий», — его биография, а следовательно, и стыдиться было нечего. Может, даже наоборот. Облачен Шейх был в зеленого цвета просторную рубашку и джинсовые бриджи. Ноги обуты в синие сланцы. Вор в законе любил чувствовать себя свободно, тем более когда находился на отдыхе у себя на даче.
А что касается пожаловавшего в его обитель Фартового, то он, напротив, являл своим видом некое подобие крупного предпринимателя: зачесанные назад русые волосы, аккуратно подстриженная бородка, ухоженные руки и выбритые щеки. На Игоре Леонидовиче Сапожном, а именно так по паспорту величали вора в законе Фартового, был элегантный костюм-тройка темно-синего цвета и сиреневый галстук на фоне серебристой рубашки. В зубах законника дымилась сигарета «Мальборо», и Шейх невольно отметил, что на ее кончике уже скопился внушительный столбик пепла, готовый в любой момент сорваться и упасть на его персидский ковер.
— Стряхни, — «смотрящий» кивнул на сигарету.
Игорь тут же подхватил с низенького стеклянного столика пепельницу в форме волчьей головы и пристроил ее у себя на коленях, потом щелкнул по фильтру сигареты, сбивая тот самый столбик, который привлек внимание Шейха.
— И что дальше? — «смотрящий» лениво потянулся в кресле. — Я никак что-то не возьму в толк, к чему ты клонишь, Фартовый? Зачем ты приехал? Дело-то яйца выеденного не стоит. Какой-то борзый парнишка, откинувшийся с кичи, замочил Варана, нагнал его людям откровенной пурги. За каким хреном тебе понадобилось мнение схода?
— А что, по-твоему, я должен сделать, Шейх?
Сапожный не спеша поправил тугой узел своего галстука и вновь зажал фильтр сигареты зубами. Глазки Игоря были и без того маленькими и узенькими, а когда он щурился от едкого дыма, их вообще не было видно.
— Разберись с проблемой сам.
Шейх поднялся на ноги и величаво прошествовал к встроенному в стене бару, извлек оттуда на свет божий пузатую бутылку красного вина и два высоких бокала, после чего вернулся обратно к столику.
— Самому не получится, — покачал головой Фартовый.