Разделяющий нож: Приманка. Наследие
Шрифт:
– Может, ты просто свихнулся, – ворчливо сказала Фаун, – поэтому-то и городишь бессмыслицу.
– Неудивительно, если я свихнулся, – с готовностью согласился Даг. Он с кряхтеньем встал на колени, опираясь на правую руку, и подвигал подбородком, словно разминая онемевшее лицо, и заморгал, как сова. – Мне нужно убраться подальше от этой мертвой грязи. Она ужасно оскверняет мой Дар.
– Твой... что?
– Это я тоже объясню тебе потом, – вздохнул Даг. – Объясню все, что только захочешь. Я перед тобой в долгу, Искорка. Весь мир перед тобой в долгу. – Немного подумав, он добавил: – То есть многие люди. Это ничего не меняет.
Даг
– Не окажешь ли мне услугу? Возьми нож и неси его с собой. Рукоять и обломки другого тоже. Их следует похоронить как подобает.
Фаун старалась не смотреть на его культю – розовую, припухшую и, похоже, причинявшую боль.
– Конечно, конечно. Они не сломали твою... штуку для руки? – Фаун заметила в нескольких футах от себя кожаный мешочек и поползла за ним – она не была уверена, что уже сможет держаться на ногах. Фаун собрала обломки в свой оторванный рукав, а уцелевший нож сунула в ножны.
Даг потер левую руку.
– Боюсь, что так. Предполагалось, что так протез сниматься не будет. Дирла все поправит, она умеет работать с кожей. Такое случается не в первый раз.
– С твоей рукой все в порядке?
Даг еле заметно улыбнулся.
– Она тоже так уж легко не отделяется, хоть человек-медведь и старался. Ничего не сломано. Ей просто нужен отдых.
Даг рывком поднялся на ноги и постоял, расставив ноги и покачиваясь, пока не убедился, что снова не упадет. Прихрамывая, он обошел пещеру, подняв сначала свой сломанный протез, который он повесил на плечо за ремешки, потом свой большой нож. Вытерев его своей перепачканной рубашкой, Даг сунул нож в ножны. Оглядев пещеру и убедившись, что больше ему ничего не нужно, он вернулся к Фаун.
Резкие судороги, когда девушка попыталась подняться, согнули ее пополам. Даг помог ей встать на ноги. Фаун сунула кожаный мешочек и узелок из оторванного рукава себе за пазуху. Держась друг за друга, Фаун и Даг похромали к выходу из пещеры.
– Как насчет глиняных людей? Они не нападут на нас снова? – со страхом спросила Фаун, когда они ступили на тропу, идущую по краю мертвого ущелья.
– Нет. Все кончается со смертью Злого. К глиняным людям возвращается их звериная суть, только от подобий человеческих тел им никак не избавиться. Обычно они в панике убегают. Ничего хорошего бедняг, впрочем, не ждет. Мы из милосердия убиваем их, когда удается. Иначе они быстро и мучительно гибнут.
– Ох...
– Те люди, разум которых Злой захватил, приходят в себя – окутывающий их туман рассеивается.
– Злые и людей порабощают?
– Когда их сила возрастет... Думаю, этот мог уже завести людей-рабов, хоть он и был еще на первой стадии.
– И они... освободятся? Где бы ни находились?
– Иногда освобождаются, иногда сходят с ума... Бывает по-всякому.
– От чего это зависит?
– От того, что они делали. Они ведь все помнят, понимаешь ли.
Фаун не была так уж уверена, что понимает, да ей не особенно и хотелось.
Воздух был теплым, но заходящее солнце светило сквозь голые ветви, как будто зима странным образом смешалась с летом.
– Этот день длится как десять лет, – вздохнул Даг. – Мне нужно поскорее покинуть эту отравленную землю. Мой конь слишком далеко, чтобы я мог его позвать. Пожалуй, мы возьмем этих. – Он показал на двух лошадей, привязанных к дереву у ручья, и повел Фаун по извилистой тропе. – Не вижу никакой сбруи. Ты сможешь ехать без седла?
– Обычно могу, только сейчас я чувствую себя совсем больной, – призналась Фаун. Ее все еще трясло, она чувствовала себя замерзшей и грязной. Глубокий вдох вызвал новую судорогу. Это было нехорошо, что-то шло неправильно. Фаун думала, что уже избавилась от страха, израсходовала запас на год вперед, но теперь начала сомневаться.
– Ах... Как ты думаешь – ты будешь чувствовать себя лучше, если я посажу тебя перед собой?
У Фаун мелькнуло неприятное воспоминание о том, как она ехала с разбойником сегодня утром... неужели только сегодня утром? Даг прав, день больше похож на десятилетие. Не надо глупить. Это же Даг – он совсем другой. Вообще-то Даг не похож ни на кого, кого Фаун встречала в жизни. Фаун сглотнула.
– Ага... я... наверное...
Они, спотыкаясь, добрались до лошадей. Даг провел рукой по спинам коней, что-то беззвучно напевая себе под нос, отвязал одну и отпустил, сняв с нее веревку. Лошадь потрусила прочь, явно обрадованная возможности покинуть безжизненное ущелье. Вторая была стройной гнедой кобылой с белыми чулками и звездочкой во лбу. Даг привязал к ее узде веревку, чтобы сделать поводья, и подвел к лежащему на земле бревну. Он все время пытался что-то делать левой рукой, морщился и только тогда вспоминал, что лишился протеза, и это заставляло сердце Фаун странно сжиматься.
– Ты сможешь сесть сама, или тебя подсадить?
Фаун стояла, бледная и дрожащая.
– Даг... – прошептала она испуганно.
Он резко обернулся и с вниманием склонился к ней.
– Что?
– У меня кровотечение.
Он снова подошел к девушке.
– Где? Они поранили тебя? Я не заметил...
Фаун сглотнула и подумала, что, не будь ее лицо зеленым там, где его не покрывали синяки, оно стало бы пунцовым. Еще тише она выдохнула:
– Между... между ног.
Ликование, то и дело появлявшееся на лице Дага с тех пор, как был убит Злой, исчезло, словно стертое тряпкой.
– Ох... – И ему, что самое поразительное, не потребовалось, слава богу, никаких объяснений... у Фаун уже не оставалось ничего – ни слов, ни храбрости, ни идей.
Даг сделал глубокий вдох.
– Нам все равно нужно уйти отсюда. Эта земля смертоносна. Я должен отвезти тебя куда-нибудь. Мы просто будем двигаться быстрее, вот и все. Тебе придется мне помочь... мы будем помогать друг другу.
После двух довольно неуклюжих попыток им обоим удалось наконец взгромоздиться на гнедую кобылу, которая, к счастью, оказалась кроткой и покладистой. Фаун сидела, свесив ноги на одну сторону, положив голову на плечо Дагу и обвив рукой его шею, так что Даг правой рукой мог править лошадью. Он щелкнул языком и послал лошадь рысью к выходу из ущелья.
– Держись за меня, – прошептал он в волосы Фаун, – не отпускай, слышишь?
Мир вокруг кружился, но ее ухо слышало ровное биение сердца Дага, и Фаун печально кивнула.
5
К тому времени, когда они добрались до разграбленной фермы, и юбка Фаун, и штаны Дага пропитались ярко-красной кровью.
– Ох, – смиренно прошептала Фаун, когда Даг помог ей слезть с лошади, – прости...
Даг спокойно, как он надеялся, поднял бровь.