Раздраконь ректора

Милославская Анастасия

– Что? – мы с женщиной сказали это еноту одновременно, даже не осознавая своих действий.

– Мама? – скорее прошептала, чем смогла хоть сколько-нибудь внятно произнести, я.

Последние десять лет я ждала этого момента, но сейчас, увидев её, просто не знала, что мне делать. Вот она, живая, прямо передо мной, но… какая-то чужая?

Все изменилось в тот момент, когда самая сильная женщина, которую я только знала в жизни, приложила руку ко рту и едва слышно всхлипнула:

– Мирабелла? Девочка моя!

Я

бросилась к ней и упала в тёплые, до боли знакомые объятия. Изабелла так сильно стиснула меня, что я поняла – она и сама не верит, что мы снова рядом. По щекам потекли слёзы, обжигая и застилая взор. Я почувствовала, что меня трясёт от всего, что произошло за сегодня. Но кто знал, что настолько сумасшедший день обернётся исполнением мечты?

Наконец мы с мамой разомкнули объятия, но глаз отвести не могли, так и стояли, сцепив руки и рассматривая друг друга. В глазах матери я тоже видела слёзы, хотя раньше с трудом могла представить, что она может плакать. Всегда сильная и собранная, сейчас она выглядела растерянной и уязвимой.

– К-хе, к-хе, – прокашлялся Зефир, настойчиво дёргая маму за длинную, покрытую заплатками старую юбку.

Изабелла нехотя опустила взгляд на енота. Он протянул лапки, напрашиваясь на руки.

Мама подняла фамильяра и прижала к себе, я смотрела на них и мне казалось, что я снова в детстве. Вот-вот войдёт отец и скажет, что он принёс яблочное варенье и чай стынет, пока мы тут возимся.

– Ты сильно поднабрал веса, – осуждающе произнесла Изабелла, словно бы взвешивая енота.

– Он много ест… – растерянно произнесла я.

– Наверняка выпечку, – ответила мама так же растерянно.

– Не хочу прерывать вашу семейную идиллию, – прокашлялся смущённо полуорк. – Но ещё немного и здесь будут десятки этих тварей. Нужно уходить.

– Соглашусь с вами, уважаемый, – произнёс мелодичным голосом золотоволосый дракон.

– Вы правы, – Изабелла вытерла слёзы и опустила енота на землю. – Нужно идти. Сейчас же! Но потом мы поговорим, как ты здесь очутилась, Мира.

Мамин взгляд стал суровым, она взяла мою руку в свою, слегка шершавую, но тёплую и потащила прочь. Я слышала позади кряхтение Зефира, которому явно не понравилось, что нужно бежать по неровному покрытию коры, но, когда нужно, он был довольно шустрым, так что я за него не волновалась.

Мы почти бежали, ловко маневрируя между зазубринами и небольшими возвышенностями. Вскоре я поняла, что становится слишком темно, я едва могла видеть что-либо перед собой.

– Я могу осветить магией путь, – шёпотом предложила я.

– Нельзя, – так же тихо ответила мама. – Они сразу сбегутся на свет. Потерпи. Скоро будем дома.

Дома? Я закусила губу. Что в таком месте может быть «домом»?

Я сильнее сжала мамину руку, она ответила таким же пожатием. Даже от этого простого жеста на глаза снова навернулись слёзы.

– Недолго осталось, – подтвердил

мамины слова полуорк.

Мы продолжали путь уже в кромешной тьме, но мои спутники, очевидно, привыкшие к ней, чувствовали себя куда увереннее.

Послышался тихий скрип, меня завели в какое-то длинное помещение, похожее на широкую нору. Тут же полуорк произнёс странную фразу на незнакомом языке и на стенах постепенно стали светиться крохотные грибы, которые словно наростами покрывали пространство вокруг.

Я с удивлением осмотрелась – мы были будто в вырубленной в самом древе комнате.

– Фу-ух, – выдохнул золотоволосый. – Почти на месте.

– Тебе лишь бы отсидеться в безопасности, в то время как там снаружи творится одна Ехидна ведает что! – проворчал полуорк.

– Например, ведьмы с неба падают, – хмыкнула я.

– И еноты, – поддакнул Зефир.

– Мира, как ты попала сюда? – Изабелла повернулась ко мне слегка замедляя шаг. – Кто позволил тебе подойти к ведьминому кругу? Неужели ты стала членом ковена в таком юном возрасте?

Я смутилась под испытывающим взглядом матери:

– На самом деле, история долгая, но не скажу, что я особо спрашивала у кого-то разрешения, чтобы подходить к чему бы то ни было…

– Ты пробралась в храм тайно? – сурово спросила Изабелла.

– Чтобы найти тебя! И спасти! – ответила я, высоко вздёрнув подбородок.

– Вот и спасла на свою голову, когда домой-то теперь…? Я в комнате пакет с изюмом припрятал. Как он там без меня?

– Отсюда не выбраться, – довольно беззаботно для такой ужасающей новости поведал нам золотоволосый то, что я и так понимала. – Мы у самых корней древа Тар-Дан.

В этот момент полуорк открыл ещё одну дверь.

Мы стояли на возвышенности, перед нами были ступени вниз, а там уже простиралось нечто, напоминающее маленький городок или поселение, спрятанное в самом древе. Простые дома из серого плохо обработанного камня теснились рядом друг за дружкой. Люди, коих было не меньше сотни, подняли головы при виде нас.

Всё было освещено теми же люминисцентными грибами, только более крупными и яркими.

– Вот он наш дом в чреве самого огромного корня божественного древа, – с толикой гордости сказал мне полуорк.

– Но откуда здесь столько людей? – поражённо спросила я.

Мне казалось, что мамин случай уникальный, а оказывается, многие тоже попадали в междумирье? Неужели пропавших никто не искал? Или просто все потеряли надежду…

– У каждого обитателя городка своя история. Ведьмины круги открываются в разных мирах, и, если кому и удаётся избежать участи быть съеденным чудовищами, то есть ещё шанс попасть сюда. И неизвестно что хуже. – мрачно поведал золотоволосый.

– Не городи ерунды, – одёрнула его мама. – Пока мы живы – всегда есть шанс! Мёртвый уже ничем не поможет ни себе, ни другим!