Раздробленный свет
Шрифт:
— Там внизу мир возможностей.
— Но не тот, что я хочу, — отвечает она. Затем, после медленного вздоха она продолжает: — Меня действительно зовут Алексис. Но это мое второе имя, и нет, я не собираюсь говорить тебе свое первое имя. Особенно с тех пор, как ты солгал мне не меньше, чем я за сегодня. Я была в «Компании Лару» из-за своего отца. Он мертв, и это из-за них, и я хочу знать, почему. Вот и вся правда.
И я знаю, что так оно и есть. Может, у меня и нет ее красноречия, но я узнаю правду, когда слышу ее. И это не так далеко от моей правды — может быть, поэтому я могу признать ее. Холодная лента боли
— Меня зовут Гидеон. И это мое настоящее имя, и то имя, которое дала мне мама.
Скажи мне, что я этого не говорил. Одно дело искать способ сблизиться, другое — начать делиться тем, чего никто не знает. Я начинаю нервничать, не могу вернуться в свое логово, чтобы разобрать то, что произошло сегодня. Пальцы чешутся по клавиатуре. Хочется пораскинуть мозгами и проверить информационные каналы, которых здесь нет. Мои новейшие отслеживающие программы должны выдать доклад в любую минуту. Я должен проверить форумы, связаться с Мэй. Это то, что происходит, когда я оставляю свои экраны слишком надолго. Все катится к черту. Что является точным описанием всего этого дня.
Она наблюдает за мной, и я пытаюсь закрыть тему с именем, надеясь, что она не подхватит миллион подсказок, которые я, должно быть, даю, которыми, желал бы не делиться.
— Ты сказала, что знаешь что-то о том, что мы видели сегодня.
— Я собиралась встретиться кое с кем, кто мог бы рассказать мне больше, но думаю, что она передумала или испугалась. — Она качает головой, обхватывая себя руками, будто защищаясь, и откидывается на спинку дивана. — Ты не хочешь в это ввязываться.
— Боюсь, я уже. Теперь мы оба в этом. Мы можем пойти разными путями, если хочешь, но велика вероятность, что они засняли нас обоих, и вскоре найдут хотя бы одного из нас.
— У меня нет реальной причины доверять тебе, Гидеон, — замечает она, поднимая бровь. — Насколько я знаю, ты можешь работать на них, пытаясь выяснить, что я знаю. — Она снова качает головой, движения ее напряжены и сдержаны, она натянута как струна. Мне потребуется больше, чем моя лучшая очаровательная улыбка, чтобы заставить ее говорить, наблюдая, как жизнь угасает в ней при упоминании о том, что произошло сегодня. Я уверен, что не могу позволить себе уйти, не понимая чему я сегодня стал свидетелем.
— Хорошо. Хочешь доверия? — Я ставлю стакан и направляюсь в ее сторону, чтобы опуститься на диван рядом с ней. — Я начну первым. Я не знаю, что вселилось в этих людей, но я видел такое металлическое кольцо раньше. Такое же, с синим огнем который, должно быть, был спрятан за проекторами в голокомнате.
Она с трудом сглатывает и я заставляю себя сидеть совершенно неподвижно, пока жду ее.
— Я видела такие глаза раньше, — шепчет она в конце концов. — Глаза заполненные тьмой. Людей, чьи умы были украдены, превратившихся во что-то… что-то типа оболочек.
Оболочки. Слово пронесшееся в моей голове, идеально подошло. Я не мог видеть их глаза, но я видел, что они повернулись к разлому в центре комнаты, как стрелка компаса указывающего на север. Они были опустошенными оболочкам. Я должен прикусить язык, чтобы не задавать больше вопросов. Пульс поднимается на ступеньку выше, у меня стучит в висках.
Несмотря на мое неустанное преследование ушедшей в отставку командира Тауэрс — женщины, которая помогла Лару скрыть все, что творилось на Эйвоне — моим лучшим руководством в гиперсети были немногочисленные форумы, посвященные теориям заговора, основанные на трансляции Эйвона, пытающиеся выяснить, что затевал Лару. Там я нашел Кумико, отставного солдата, скрывающуюся на юге города, создавшую сообщество выживших после ярости, объединённое жаждой мести, полное диких пересказанных историй. После всех часов, проведенных там, пытаясь разобраться в небылицах Кумико, сейчас… эта девушка реально видела, что творят шепоты Лили и Тарвера. Я стараюсь говорить спокойно.
— Где?
Она открывает рот, но потом ее глаза переводятся на меня и она останавливается.
— Не имеет значения где. Но «Компания Лару» тоже была там. Тайно.
В мозгах закрутилось то, что я собрал с тех пор, как Лили Лару запросила помощь в обеспечении безопасности, впервые засветившись на моем радаре, чем поставила меня на путь, по которому я следую до сих пор. Я знаю, что Лару отправил свои эксперименты на три планеты: Верону, Эйвон и Коринф. Алексис было примерно не больше шести, когда произошли восстания на Вероне… но эта паника в ее взгляде, напряжение в теле… они явно не из-за того, что произошло десять лет назад. Эта рана совсем свежая. Что оставляет только один вариант.
Эйвон.
Я тянусь к ее руке, небрежно позволяя глазам пробежаться по ее предплечью. Если она с Эйвона, то нет и намека на генный маркер.
Перед глазами мелькают документы с места крушения «Икара» — схематическое описание разлома, медицинские отчеты о сошедших с ума исследователях. Я накопал гораздо больше, чем Лили Лару и ее майор когда-либо знали. Вы идете на риск, когда берете себе домашнее животное в виде хакера.
— Я видел кольцо кое-где, где «Компания Лару» не должна была быть, — тихо произношу я. — Ну, я не видел его, я нашел документы об этом. Я знаю, что оно там было.
— Ты знаешь для чего оно?
Теперь моя очередь держать себя в руках, отчеты всплывают в мозгу. Установлено, что доктор Эддингс сама наткнулась на заостренную трубу, первоначально предназначенную для наружного водопровода…. Я не могу сказать ей правду. Тюрьма для существ из другого измерения? Возможно, несколько верующих в трансляцию с Эйвона купятся на эту историю, но Алексис просто подумает, что я безумен. Обязательно.
Если только она сама не с Эйвона. Меня устраивает полуправда.
— Из того, что я прочитал, думаю, что оно как-то связано с тем, что мы видели сегодня. С теми людьми, которых ты называешь оболочками, с теми, кто потерял рассудок. Тот факт, что здесь, на Коринфе, есть один из таких разломов, пугает меня. Мы должны узнать об этом больше.
Она поднимает руки, чтобы отбросить волосы с лица назад, оставляя их растрепанными.
— Я знаю, что ты пытаешься сказать. Но мне не нужен напарник. Я рада, что ты в порядке, и я благодарна за информацию, но это все.